Взгляд в будущее: что ожидает угольную промышленность через несколько десятилетий

С появлением и развитием альтернативных видов топлива, столь популярный в прошлом столетии каменный уголь, казалось бы, отошел на второй план, но тем не менее споры относительно будущего угольной промышленности не утихают и по сей день. Одни эксперты считают, что в ближайшие годы роль угля в мировой экономике будет неуклонно снижаться, другие утверждают, что через несколько десятилетий уголь станет не менее важным ресурсом, чем нефть. Чьи прогнозы оправдаются, давайте разбираться вместе.

Роль угля в промышленности

Больше половины добываемого в мире угля используется в том или ином виде в качестве топлива. Зачастую он сжигается на теплоэлектростанциях. Четверть добываемого сырья применяется в коксохимической промышленности, а полученный на заводах кокс используется для выплавки чугуна.

Уголь применяется при производстве более 400 всевозможных товаров. Из каменноугольной смолы и надсмольной воды получают бензол, аммиак, фенолы и другие соединения, которые используются в производстве красок, лаков, линолеума, резины. При глубокой переработке угля получают редкие металлы: цинк, свинец, молибден, германий.

Ценность имеет даже зола, которая образуется при сжигании угля. Она используется при изготовлении стройматериалов: керамики и глинозема.

Классификация и разведанные запасы

Общие запасы угля на планете оцениваются в 860 млрд тонн. По прогнозам ученых человечеству хватит их на 200 лет. Это солидный срок, учитывая, что запасы нефти и газа должны истощиться гораздо раньше. Но уголь подразделяется на различные марки, ценность которых сильно отличается.

По области применения все марки можно разделить на две большие группы.

Энергетические

К ним относятся марки А (антрацит), Т (тощие), ДГ (длиннопламенные), Б (бурые) и СС (слабоспекающиеся). Чаще всего они используются в качестве топлива для теплоэлектростанций (ТЭЦ).

К примеру, запасы наиболее ценного сорта — антрацита, составляют в настоящий момент всего 1% от общих залежей. Эта марка отличается высокой теплоэффективностью и быстро сгорает, практически не выделяя дыма. Она применяется в очистительных сооружения, котельных, при производстве карбида, кремния, в алюминиевой промышленности.

Запасы бурого угля составляют более 50% от общего количества доказанных запасов, но его ценность, по сравнению с другими марками, невелика. В буром угле содержится большое количество воды, а содержание углеводородов в нем невелико. Поэтому эта марка применяется лишь в качестве топлива для небольших котельных. На теплоэлектростанциях бурый уголь используется лишь в составе смеси с более качественными марками.

Коксующиеся

К ним относятся марки Г (газовые), К (коксовые), Ж (жирные) и ОС (отощенно-спекающиеся). Они применяются преимущественно в металлургии для выплавки металлов и железной руды.

Стран, на территории которых находятся угольные месторождения, не так уж много. Из 860 миллиардов тонн мировых угольных запасов, 800 миллиардов находятся на территории 10 государств. Первые места по разведанным запасам занимают США, Россия и Китай. Значительными залежами этого сырья обладают Австралия, Индия, Германия, Украина, Казахстан, ЮАР и Сербия.

Статистика добычи каменного угля

Если посмотреть на динамику добычи угля по странам, станет очевидно, что добывающая промышленность в Европе неуклонно сокращается. Это связано с очень жестким экологическим законодательством стран-членов ЕС, а также постепенным истощением месторождений угля, залегающего на небольшой глубине.

Страны	1980-1982	1983-1987	1988-1992	1993-1997	1998-2002	2003-2007	2008-2012
Россия	716	745	653	268	253	296	328
Китай	644	840	1064	1307	1420	2305	3235
США	754	793	899	937	1000	1021	988
Великобритания	126	95	95	54	34	22	18
Франция	22	19	14	9	4	1	0
Индия	133	161	226	291	334	428	564
Германия				249	204	203	189
Япония	18	16	9	6	3	1	1
Бразилия	6	7	6	5	6	6	6
Мексика	3	5	6	9	11	11	12
Канада	41	56	69	74	71	67	67
Турция	21	37	47	55	63	59	76
Испания	38	39	34	29	24	19	8
Австралия	129	161	209	248	315	372	419
Индонезия	0	2	12	41	82	162	302
Остальные	1257	1386	1338	996	950	1035	1093

В последние годы снижается добыча этого сырья и в США.

Это связано со снижением спроса на уголь, падением цен на природный газ и низкой рентабельностью большинства шахт. По прогнозам аналитиков такая тенденция сохранится и в следующие несколько лет. Крупные американские угледобывающие компании Patriot Coal и James River уже объявили о своем банкротстве. Большие убытки несет и крупнейшая американская угольная компания Arch Coal, занимающая второе место в мире по добыче. Ожидается, что до 2025 года будут ликвидированы 13% мощностей по добыче угля.

Устойчивый рост добычи в последние годы показывали лишь несколько стран, это государства Азиатско-Тихоокеанского региона — Китай, Индия, Индонезия, Австралия, а также Россия.

Рост добычи угля в странах Юго-Восточной Азии закономерен — в этом регионе продолжается промышленный бум, поэтому постоянно растет спрос на энергоносители. А так как в странах Азии и Тихоокеанского региона нет значительных запасов нефти, ставка на уголь вполне оправдана.

Ко всему прочему, большое влияние на добычу оказывает ослабление национальных валют некоторых стран. В 2015 году австралийский доллар упал по отношению к американской валюте до 5-летнего минимума. Это стимулирует добывающие компании наращивать производство, так как ослабление национальной валюты приводит к увеличению маржи.

Потребность мировой промышленности в каменном угле

В настоящий момент на Китай приходится половина мирового потребления угля, так как 70% процентов электроэнергии в стране вырабатывается на угольных ТЭЦ.

Естественно, такие объемы потребления ведут страну к экологической катастрофе: смог, висящий над некоторыми китайскими городами, вынуждает многих жителей не выходить на улицу без респираторов. По данным Организации по экономическому сотрудничеству загрязнение воздуха ежегодно приводит к смерти более миллиона китайских граждан.

Катастрофические последствия работы угольных шахт вынуждают правительство сокращать потребление этого сырья. В 2014 году оно уменьшилось по сравнению с предыдущим годом на 2,9%. Ожидается, что в ближайшие годы крупнейшие китайские компании сократят добычу угля на 10%.

Кроме того, будут ликвидированы 2000 мелких угледобывающих компаний, большинство из которых в настоящий момент нерентабельны. Это подтвердил председатель Национальной ассоциации угольщиков Китая, который осенью 2014 года заявил, что убытки терпят более 70% компаний, работающих в этой сфере. А к 2020 году в 6 районах Пекина планируется запретить работу угольных предприятий.

В ряде других стран Юго-Восточной Азии и Ближнего Востока спрос на уголь будет только расти, в частности, в Корее, Японии, Турции, Индии. Это связано с прогнозируемым экономическим ростом в этих государствах. Наибольшие перспективы уголь имеет в Индии, по прогнозам Мирового энергетического агентства эта страна уже к 2025 году выйдет на второе место в мире по его потреблению, потеснив США.

А вот в Соединенных Штатах, России и европейских странах потребность в угле постоянно снижается. Если посмотреть на статистику, становится понятно, что такая тенденция наблюдается уже не первый год.

Страны	2002	2003	2004	2005	2006	2007	2008	2009	2010	2011	2012
Китай	728	868	1020	1128	1250	1320	1369	1471	1610	1761	1873
США	552	563	566	574	566	573	564	496	524	496	438
Индия	152	157	172	184	195	210	230	252	263	271	298
Япония	107	112	121	121	119	125	129	109	124	118	124
Россия	103	104	100	94	97	93	100	92	90	94	94
ЮАР	76	81	85	84	85	90	97	93	90	89	90
Южная Корея	49	51	53	55	55	60	66	69	76	84	82
Германия	85	87	85	82	84	86	80	72	77	76	79
8 стран	1852	2023	2202	2324	2451	2558	2636	2652	2853	2987	3079
Мир	2411	2610	2795	2923	3075	3200	3256	3239	3464	3629	3730

Перспективы угольной отрасли в России

Добыча и экспорт угля — важная составляющая экономики России. Преимуществом российских угольных компаний является низкая себестоимость этого ресурса, что связано с неглубокими залежами угольных пластов (на многих российских месторождениях уголь до сих пор добывается открытым способом) и относительно дешевой электроэнергией. Несмотря на это, в ближайшие годы отрасль ждут тяжелые времена. Основная проблема угледобывающих компаний РФ — чрезвычайно дорогая логистика. В 2014 году средняя экспортная цена тонны Кузбасского угля составляла 76 долларов. При этом половину от этой суммы предприятиям приходилось тратить на транспортировку до дальневосточных портов, через которые сырье поставляется в страны Азиатско-Тихоокеанского региона. А ведь это далеко не единственная статья расходов угледобывающих предприятий.

Спасением для отрасли стала девальвация рубля, которая позволила получать дополнительные доходы предприятиям-экспортерам, ведь их валютная выручка в рублевом эквиваленте выросла почти в два раза. Но даже это — слабое утешение на фоне прогнозируемого падения спроса на уголь на мировых рынках и, соответственно, снижения цены на него.

Ближайшие 2–3 года, по прогнозам аналитиков, станут нелегкими для российской угольной отрасли. Планируемая газификация ряда регионов, в частности Приморья, станет причиной падения спроса на это сырье на внутреннем рынке. И единственным выходом для угольных компаний станет увеличение добычи и экспорт сырья за рубеж. По мнению губернатора Кузбасса Амана Тулеева увеличение экспорта угля в условиях падающего спроса абсолютно обосновано, в противном случае российские компании рискуют потерять занятые ниши на мировых рынках.

Количество неблагоприятных факторов для угледобывающей промышленности РФ велико: высокие расходы на транспортировку сырья по территории России, удорожание оборудования из-за девальвации рубля, сложности с привлечением инвестиций в условиях санкций, падение спроса и цен на уголь на мировых рынках. Поэтому для угольных предприятий жизненно важной задачей становится снижение издержек при добыче и транспортировке сырья, а также развитие технологий по обогащению и переработке угля. Определенный прогресс в этой сфере уже достигнут: в 2000 году обогащалось лишь 40% добываемого угля, а в настоящий момент его доля возросла до 72%.

Динамика цен и прогноз на будущее

По прогнозам аналитиков в 2015 году мировые цены на энергетический уголь будут снижаться. По оценке австралийского инвестбанка Macquarie цена упадет до 57 долларов за тонну. Небольшой рост прогнозируется лишь в 2016 году — до 67 долларов за тонну. Снижение цен наблюдалось и в предыдущие годы: в 2013–2014 годах цена тонны энергетического угля упала с 90 до 79 долларов. Такая же тенденция наблюдалась и с ценами на коксующиеся угли: стоимость одной тонны в течение 2013–2014 годов упала со 160 до 125 долларов.

Пик угля пройден?

Международное энергетическое агентство составило три прогноза угольной отрасли на ближайшие несколько десятилетий:

1. Потребление угля будет неуклонно расти и к 2035 году увеличится на 70%.
2. Спрос на уголь резко упадет уже к 2020 году из-за жестких экологических требований большинства развитых стран.
3. Пик потребления угля придется на 2020 год, и далее спрос на этот ресурс будет неуклонно снижаться.

Пока наиболее вероятным выглядит последний прогноз. Экологические проблемы, связанные с добычей угля, и снижение цен на газ становятся для большинства стран достаточными аргументами в пользу уменьшения потребления этого ресурса. Прогнозируемый рост потребления в Индии и ряде других азиатских государств не может компенсировать снижение потребности в угле в Европе, Китае, России и США.

«Спасательный круг» для угольной отрасли

По сравнению с нефтью и газом, каменный уголь — недорогое сырье, поэтому большинство угледобывающих компаний работают с невысокой маржей. Единственный выход для предприятий этой отрасли — использование технологий по глубокой переработке угля, которые позволяют многократно увеличить прибыльность бизнеса.

Жесткие экологические стандарты в некоторых случаях могут стать не препятствием, а стимулом для развития добычи угля. В киотском протоколе установлены квоты на выбросы в атмосферу метана — газа, который присутствует в шахтах. Утилизация метана стала прибыльным бизнесом для многих предприятий, которые снижают уровень выбросов на шахтах, а затем продают свои квоты другим компаниям. Прибыль от таких проектов исчисляется десятками миллионов долларов.

Еще одна перспективная технология — газификация угля, которая активно развивается в Китае. Планируется, что до 2020 года в стране будет произведено 50 миллиардов тонн синтез-газа, что эквивалентно 25 миллиардам тонн природного газа, с учетом разницы в теплотворности. Причем по официальным данным себестоимость производства миллиона тепловых единиц синтез-газа почти вдвое дешевле стоимости миллиона тепловых единиц импортируемого в страну природного топлива. Возлагают надежды на синтез-газ и на Украине — в 2014 году он был включен украинским Минфином в список 8 альтернативных источников замещения импортного газа.

Уголь может заменить даже нефть: в настоящий момент в ЮАР функционируют несколько заводов, которые производят моторное топливо из угля. Подобные технологии используются достаточно давно. ЮАР начала развивать производство синтетических видов топлива еще в 80-е годы 20 века, когда санкции западных стран препятствовали импорту нефтепродуктов.

объемы и статистика по регионам

Добыча угля в России ведется на 130 разрезах и 57 шахтах. За период с 2011 по 2019 годы было добыто 3 454,2 млн тонн сырья. На данный момент наша страна занимает второе место в мире по запасам угля, уступая только США.

• Добыча угля в России
• Добыча угля в России сегодня: статистика по регионам
• Сибирский Федеральный округ
• Дальневосточный федеральный округ
• Северо-Западный федеральный округ
• Другие регионы
• История добычи угля в России

В этой статье мы расскажем об истории добычи угля в России, а также приведем современные данные касательно объемов угледобычи по разным регионам и областям.

Согласно данным Министерства энергетики, по состоянию на 1 января 2020 года в России работает 187 угольных предприятий – 57 шахт и 130 разрезов. В 2019 году было добыто 486,9 млн. т полезного ископаемого. В 2020 году из-за пандемии и сокращения спроса на энергоресурсы добыча немного упала. Но в будущем планируется ее нарастить.

Разработкой месторождений, угольных шахт и разрезов занимается несколько компаний:

• Сибирская угольная энергетическая компания (СУЭК)
• Кузбассразрезуголь
• СДС-Уголь
• Мечел-Майнинг
• Группа «ЕВРАЗ»
• Русский уголь
• Компания «Востсибуголь»
• Кузбасская топливная компания
• Сибуглемет
• Воркутауголь

Лидером отрасли является АО «СУЭК», или Сибирская угольная энергетическая компания. Она в год добывает свыше 100 млн. т угля. Компания была основана в 2001 году. Сейчас работает в Кузбассе, Приморском крае, на Урале, в Забайкалье.

По запасам угля Российская Федерация занимает второе место в мире. В нашей стране сконцентрировано по разным данным от 17,6 до 18,2% этого полезного ископаемого. В абсолютных цифрах это свыше 157 млрд. т (107,9 млрд. т бурого угля и 49,1 млрд. т каменного).

Угольные запасы сосредоточены в 22 бассейнах и 129 отдельных месторождениях. Не все они имеют промышленное значение. Большинство угольных предприятий сконцентрировано в Сибири и на дальнем Востоке.

В таблице приведены названия, виды и запасы угля основных российских бассейнов и месторождений.

Название бассейна	Расположение	Площадь	Вид угля	Запасы	Способ добычи	Годовая добыча
Кузнецкий	Юго-Западная Сибирь	27 тыс. км2	Каменный (40-45% коксующий), переходный от бурого к каменному, антрацит	74,7 млрд. т	Открытый (30%), закрытый (70%, включая гидравлический 5%)	250 млн. т
Канско-Ачинский	Красноярский край	60 тыс. км2	Бурый	63,8 млрд. т	Открытый	42 млн. т
Иркутский	Иркутская область	42,7 тыс. км2	Каменный и бурый	7,5 млрд. – разведанные, 9 млрд. т — оцененные	Открытый	16 млн. т
Печорский	Заполярье	90 тыс. км2	Коксующий, антрацит	344,5 млрд. т	Закрытый (основной), открытый (в 2000 г заработал Юньягинский разрез)	12,8 млн. т
Минусинский	Хакасия	1100 км2	Каменный длиннопламенный	32,5 млрд. т (балансовые 2,7 млрд. т)	Закрытый и открытый	12 млн. т
Южно-Якутский	Нерюнгинский район Якутии	25 тыс. км2	Каменный — коксующийся и длиннопламенный	57,5 млрд. т	Открытый	11,2 млн. т
Таймырский	Красноярский край, Таймырский полуостров	80 тыс. км2	Коксующий и энергетический	165 млрд. т	Открытый, закрытый	Нет данных (планируется добыча от 17 до 80 млн. т к 2024 г)
Челябинский	Челябинская область	1300 км2	Бурый	523 млн. т	Закрытый и открытый (5 шахт и 3 разреза)	До 6 млн. т
Восточно-Донецкий	Ростовская область	20 тыс. км2	Каменный (газовый и коксующий), антрацит	592 млн. т	Подземный	5,3 млн. т
Ленский	Якутия	750 тыс. км2	Бурый и каменный	1647 млрд. т	Открытый и закрытый	До 1,6 млн. т
Партизанский	Приморский край	6000 км2	Каменный энергетический	1150 млн. т	Закрытый	1,1 млн. т
Тунгусский	Восточная Сибирь	1 млн. км2	Каменный – 95% (энергетический и коксующий), антрацит, бурый.	2 345 млрд. т	Открытый и закрытый	Около 1 млн. т
Подмосковный	Московская, Ленинградская, Тверская, Калужская, Рязанская, Тульская области	120 тыс. км2	Бурый	11,8 млрд т (разведанные – 5,3 млрд. т)	Открытый	До 1 млн. т
Раздольненский	Приморский край	5000 км2	Каменный длиннопламенный	1,1 млрд. т	Открытый (основной), закрытый	0,8-0,9 млн. т
Улуг-Хемский	Тыва	2300 км2	Коксующий уголь высокого качества	14,2 млрд. т	Открытый и частично закрытый	0,5-0,8 млн. т
Суйфунский каменноугольный бассейн	Приморский край	4500 км2	Каменный	1660 млн. т	Открытый и в незначительных количествах закрытый	630 тыс. т
Зырянский	Северо-Восточная Якутия, Колыма	7500 км2	Каменный	40 млрд. т (разведанные – 200 млн. т)	Открытый	Около 160 тыс. т

Вот та же самая таблица в виде картинки:

В статистических документах угольные бассейны России часто объединяют в зависимости от их местоположения. Ниже мы приведем статистику добычи угля в России по регионам и областям.

Сибирский Федеральный округ

В этом округе добывается больше 80% угля. Он включает в себя Кемеровскую область, Красноярский край и Забайкалье.

Сюда входят такие бассейны:

• Кузбасс или Кузнецкий (Кемеровская область)
• Канско-Ачинский
• Тунгусский
• Таймырский
• Минусинский

В Забайкалье находятся крупные месторождения:

• Аргунское
• Стрельцовское
• Юбилейное
• Новогоднее
• Антей
• Черновское

Общие запасы угля в Сибирском федеральном округе превышают 1250 млрд. тонн. Ежегодно здесь добывается около 300 млн. тонн полезного ископаемого.

Дальневосточный федеральный округ

В этот регион входят Якутия, Приморский край, Сахалин. На Дальнем Востоке добывается чуть более 10% всего угля.

В Якутии находится 3 крупных бассейна:

• Южно-Якутский
• Ленский
• Зырянский

Общие запасы полезного ископаемого в Якутии превышают 14 млрд. тонн. В год здесь добывается около 18 млн. тонн. Бассейны пока слабо разведаны. Этому мешают тяжелые погодные условия. Пока не возросла потребность в угле, разработки во многих местах вести не выгодно.

В Приморском крае уголь добывают в трех крупных бассейнах:

• Раздольническом
• Партизанском
• Суйфунском

Они включают больше десятка месторождений. Запасы угля в Приморье – 2,24 млрд. тонн, в год здесь получают чуть больше 9 млрд. Больше 70% добычи ведется открытым способом. До 30% угля залегает глубоко под землей, но количество шахт в этом регионе пока минимальное.

В Сахалинской области полезное ископаемое добывают в четырех угленосных районах:

• Углегорском
• Центральном
• Южном
• Александровском

Около 55% — это бурый уголь, лишь 4,4% — коксующие марки. Общие запасы составляют 47,8 млрд. т. Добыча ведется в разрезах открытым способом. В год получают около 20 млн. т полезного ископаемого.

Северо-Западный федеральный округ

В регионе добывается около 4% угля. Все запасы сосредоточены в республике Коми. Здесь расположен один из крупнейших в мире бассейнов – Печорский. Он включает несколько крупных месторождений — Интинское, Воргашорское, Воркутинское.

Вся территория разделена на 6 угленосных районов:

• Коротаихинский
• Интинский
• Шарьюско-Адзьвинский
• Хальмеръюский
• Карский
• Воркутинский

Добыча ведется в основном закрытым способом. Есть только один разрез, который открыли в 2000 году. Это самый северный в мире угольный карьер. Разработка месторождений в Печорском бассейне затруднена из-за глубокого залегания полезного ископаемого и вечной мерзлоты. Несмотря на большие запасы, здесь ежегодно получают лишь около 10-12 млн. т топлива.

Другие регионы

Остальные регионы страны не имеют большого промышленного значения. Они дают лишь 2,8% от всего количества угля. В некоторых запасы угля уже исчерпались. Например, в Восточном Донбассе и Подмосковье этот материал добывается уже несколько столетий. Сейчас пласты либо полностью выработаны, либо залегают слишком глубоко под землей. Поэтому разработка их становится невыгодной.

История добычи угля в России

История угледобычи в России начинается в 20-е годы XVIII столетия. Царь Петр I большое внимание уделял развитию промышленности. Важное значение при этом имели полезные ископаемые. Для разведки месторождений была создана специальная Берг-коллегия. На поиск залежей угля в 1720-1722 годах отправили несколько экспедиций.

В результате были открыты следующие месторождения:

• 1721 г. Г. Капустин нашел уголь в бассейне Северного Донца. Он ориентировался на рассказы местных жителей, которые давно использовали «горючий камень» для своих нужд. Есть информация, что в том же году солевары Никита Векрейский и Семен Чирков нашли полезное ископаемое в балке Скелеватой (25 км от Бахмута).
• 1722 г. Николай Аврамов (по некоторым сведениям, Григорий Капустин) открыли уголь в Лисьей балке поблизости Лисичанска (Современная Луганская область Украины).
• 1722 г. М. Волков открыл угольные залежи в Томской губернии (на территории современного города Кемерово). В том же году был разведан И. Пылициным и М. Титовым Подмосковный угольный бассейн.
• 1768 г. Разведаны месторождения в бассейне реки Мста (нынешняя Новгородская область).
• 1771 г. Заложена первая шахта в Кузнецком бассейне.
• 1773 г. В Санкт-Петербурге открыто первое Горное училище, которое затем было переименовано в Горный институт.
• 1795 г. Заложена шахта вблизи Лисичанска. В этом же году открыты месторождения на Валдайской возвышенности.
• 1783 г. Уголь обнаружен на Урале. В 1797 г. здесь заложена первая штольня «Запрудная».
• 1796 год. Началась разработка месторождений в Иркутской области.
• 1812-1815 гг. Открыты месторождения в Тульской, Московской, Калужской областях, продолжается разведка запасов на Кузбассе
• 1828 г. Открыт Печорский угольный бассейн.
• 1832-34 гг. началась кустарная разработка копей в Карагандинском и Салаирском бассейнах.
• 1855 г. Начало официальной регистрации добытых полезных ископаемых.
• 1881 г. Первая шахта начала работать в Кизельском угольном бассейне.
• 1888 г. Началась разработка Сучанского угольного бассейна на Дальнем Востоке.
• 1891 г. Уголь найден в Якутии (Зырянский бассейн).
• В 1897 году на Кузбассе начала работать шахта «Судженская». Она просуществовала более 100 лет и являлась старейшей в России.

Во второй половине XIX века начинается интенсивный рост промышленности в Российской империи. На Урале и Донбассе добывают коксующий уголь, который используется при плавке руды, изготовлении чугуна и стали. В 1861 году на Донбассе, а в 1872 в Подмосковье добывают уже больше 100 000 т угля. На Кузбассе этот рубеж был преодолен в 1896 г.

В конце столетия в шахтах начали интенсивно использовать механизацию:

• 1896 г. Титулярный советник В. Калери получает патент на использование угольного комбайна в России и Германии.
• 1905 г. На шахте «Вятка» (Донбасс) была впервые использована электрическая канатная откатка.
• 1907 г. В Макеевке создана первая горноспасательная станция. В этом же году сделана машина, работавшая по принципу струга.
• 1908 г. В Макеевке начали поднимать грузы с помощью электрического подъемника.

После Первой мировой и Гражданской войны в европейской части России было разрушено около 70% шахт. Оставшиеся предприятия национализировали (до этого около 60% из них принадлежали французским и бельгийским компаниям). В 1922 г. на территории бывшей Российской империи добывалось всего 11,3 млн. т угля, что не удовлетворяло даже минимальных потребностей.

Со второй половины 20-х годов началось восстановление промышленности. До 1928 г. Было открыто 56 новых шахт, добывалось уже больше 30 млн. т полезного ископаемого. До 1940 г. ввели в эксплуатацию еще 285 шахт, а количество добытого угля выросло до 100 млн. т.

Добыча угля наращивалась в Донецком бассейне, на Кузбассе. В 1934 году начал интенсивно осваиваться Печорский бассейн. В 1931 первая штольня была заложена в Воркуте. К сожалению, на этих территориях с 1937-38 гг. активно использовались в качестве рабочей силы заключенные ГУЛАГа.

В годы войны (с 1941 по 1944) полностью были утрачены шахты Донбасса и частично Подмосковного бассейна. Интенсивнее началась разработка месторождений на Кузбассе, в первую очередь открытым способом. Если до войны только 4% полезного ископаемого получали в разрезах, то после войны уже более 10%.

Угольная промышленность в СССР была полностью восстановлена к 1950 году. В это время в стране добывалось больше 260 млн. т ископаемого в год, а в 1951 г. Был преодолен 300-миллионный рубеж.

Начался «золотой век» отрасли, который длился до 1988 года. Вот его короткая история:

• 1956 г. Преодолен 400-миллионный рубеж годовой добычи.
• 1958 г. Получено уже 503,3 млн. т угля.
• 1960 г. СССР занимает третье место по добыче полезного ископаемого (после Англии и США). Доля страны составляет 15,4% от мировой (США – 38,5%, Англия – 49%).
• 1965 г. Организовано Министерство угольной промышленности СССР.
• 1967 г. Создан Центральный научно-исследовательский институт экономики и научно-технической информации угольной промышленности СССР.
• 1969 г. Превышен 600-миллионный рубеж добычи.
• 1970 г. В пересчете на условное топливо объем добычи нефти в СССР впервые превысил объем угля.
• 1988 г. Рекорд добычи угля за всю историю страны – 771 млн. т.

Дальнейшее падение угледобычи связано как с распадом СССР и экономическим кризисом, так и с уменьшением потребности в твердом топливе. Если в 1955 году его доля в энергетике составляла 60%, то в 1990 – только 19%.

В 90-х годах прошлого века началась реорганизация угольной промышленности Российской Федерации. Было закрыто больше 200 предприятий. В 1999-2001 гг. было добыто всего 37 млн т. угля.

Но в 2000-х годах объемы добычи опять начали наращиваться. В 2006 г. в России уже добывали 154 млн. т. Из них 61 млн. т получали на новых или реконструированных шахтах и разрезах. Через год добыча возросла в 2 раза – до 314,2 млн. т. Угольная промышленность начала адаптироваться к рыночным условиям. Больше половины объема полезного ископаемого получали более экономичным открытым способом.

Развитие угольной промышленности в России и в мире продолжается. Сейчас наибольшее внимание уделяется добыче коксующего угля. Обращают внимание на безопасность работы шахтеров и экологию. В большинстве стран предпочтение отдается открытой добыче. Она позволяет получить продукцию с низкой себестоимостью, более безопасна для рабочих. При подземной выработке труд максимально автоматизирован.

Как государство за 20 лет вернуло себе контроль над нефтегазовой отраслью

За 20 лет добыча нефти в России выросла почти вдвое / Reuters

Нефть в одни руки

После распада Советского Союза добыча нефти в России упала почти на треть до 300 млн т и все 1990-е годы оставалась примерно на этом уровне. В 2000-е гг. производство начало расти. Государство реформировало налоговую систему и установило понятные правила игры для отрасли, в итоге добыча росла темпами, сопоставимыми с лучшими годами освоения Западной Сибири, говорит заместитель главного редактора журнала «Нефть и капитал» Мария Славкина. В 2018 г. российская добыча побила рекорд советских времен, достигнув 11,4 млн барр. в сутки. Сейчас страна входит в тройку крупнейших производителей сырья наряду с Саудовской Аравией и США.

Начали расти и цены на сырье. Если в декабре 1998 г. среднемесячная стоимость Brent упала до минимального значения – $10 за 1 барр. , то уже через полгода цены выросли вдвое. Максимума они достигли 3 июля 2008 г. – $146,08 за 1 барр.

Спрос на нефть внутри России не успевал за ростом добычи. Поэтому Россия стала строить новые экспортные маршруты в Европу – Балтийская трубопроводная система (БТС) и БТС-2 позволили увеличить экспорт нефти через собственные порты на Балтике и отказаться от перевалки сырья через порты Прибалтики. С вводом трубопровода Восточная Сибирь – Тихий океан Россия становится одним из главных поставщиков нефти в Китай.

Фотогалерея: Нефтегазовая промышленность. Главные события за 20 лет

К началу 2000-х гг. нефтяная отрасль уже прошла через приватизацию и залоговые аукционы. Крупнейшими игроками на рынке тогда были «Лукойл», «Сургутнефтегаз» и ЮКОС.

Тогда же российской нефтяной отраслью всерьез начали интересоваться западные мейджоры: советская нефтяная промышленность работала практически в изоляции, а в новой России они увидели массу возможностей. «Западные компании были уверены, что их встретят с распростертыми объятиями, потому что они несут технологии, капитал, передовой опыт и управленческие навыки», – пишет известный американский экономист Дэниел Ергин в книге «В поисках энергии». Но они ошиблись. Россия гордилась достижениями советской промышленности, а любые заявления об их несоответствии мировым стандартам воспринимались в штыки. «Ни правительство, ни зарождающийся российский бизнес, ни политические партии не видели оснований для передачи контроля над сколь-нибудь существенными ресурсами западным компаниям», – пишет Ергин.

1999 Начало поставок газа по трубопроводу Ямал – Европа через территорию Белоруссии и Польши в Германию. До сих пор газ в Европу прокачивался только через территорию Украины.

2000 «Транснефть» вводит в эксплуатацию Балтийскую трубопроводную систему для обеспечения прямого экспорта нефти из России через порт Приморск, а также трубопровод Суходольная – Родионовская для транспортировки сырья через порт Новороссийск. Эти маршруты снизили зависимость российского экспорта нефти от транзита по территории стран Прибалтики и Украины.

2003 Начало дела ЮКОСа. Арестован Михаил Ходорковский, за решеткой он проведет 10 лет.

2004 Главный актив ЮКОСа – «Юганскнефтегаз» – реализуется на аукционе в пользу «Байкалфинансгруп», которая затем перепродаст его «Роснефти». В ходе последующего банкротства ЮКОСа все его главные активы скупит «Роснефть».

2005 Роман Абрамович продал «Сибнефть» «Газпрому». Компания переименована в «Газпром нефть».

2006 «Газпром» получает эксклюзивное право на экспорт трубопроводного газа из России.

2008 Россия и Китай договорились о долгосрочных поставках нефти в Китай по новому трубопроводу Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО).

2009 Газовая война между Россией и Украиной привела к прекращению транзита газа в Европу почти на две недели – с 7 по 20 января.

2011 «Газпром» построил газопровод «Северный поток» через Балтийское море в Германию, который создает первый прямой маршрут для транспортировки российского газа в ЕС.

2012 «Транснефть» вводит в эксплуатацию трубопроводную систему ВСТО для экспорта нефти в восточном направлении через порт Козьмино и БТС-2 для расширения возможностей экспорта на запад – через порт Усть-Луга.

2013 «Роснефть» покупает TНK-BP и «Итеру» и становится крупнейшей публичной нефтегазовой компанией мира. Правительство разрешает экспорт СПГ независимым производителям.

2014 «Газпром» и CNPC подписывают крупнейший в истории 30-летний договор купли-продажи российского трубопроводного газа в Китай.

2014 По решению суда «Башнефть» была изъята у «АФК Система» Владимира Евтушенкова в пользу государства из-за признания приватизации незаконной. Через два года компанию купит «Роснефть».

2016 20 января цены на нефть Brent рухнули до $24,51 за баррель. ОПЕК и еще 11 стран, не входящих в картель, в том числе Россия, договорились об ограничении добычи нефти. Участники соглашения до сих пор придерживаются его условий.

2017 Отгружена первая партия сжиженного природного газа с проекта «Новатэка» и его иностранных партнеров «Ямал СПГ».

Но кое-кто все же добился определенных успехов. Самой настойчивой была BP. Сначала она купила 10% в «Сиданко» Владимира Потанина и Михаила Прохорова. А когда та стала трещать под ударами ТНК Михаила Фридмана, Германа Хана, Виктора Вексельберга и их партнеров, договорилась о партнерстве с ними. Так в 2003 г. появилась ТНК-ВР, в которой доли российских бизнесменов и BP распределились в пропорции 50:50. Спустя 10 лет эту компанию купит «Роснефть», исходя из оценки в $54 млрд, а BP окажется вторым после государства акционером «Роснефти».

ConocoPhillips в 2004 г. купила у российского правительства 7,6% «Лукойла», затем довела долю до 20%. Но американская компания так и не получила доступ к обширным российским запасам нефти, на которые рассчитывала. В 2015 г. после 25 лет работы ConocoPhillips ушла из России, продав все свои активы.

Среди российских компаний самой быстро растущей был ЮКОС Михаила Ходорковского. В 2003 г. он вышел на первое место по добыче нефти и пытался объединиться с «Сибнефтью» Романа Абрамовича. Но этим планам не суждено было сбыться – осенью 2003 г. Ходорковский был задержан. Его приговорили к девяти годам тюрьмы по обвинению в мошенничестве и других преступлениях. Затем он получил еще один срок по «второму делу ЮКОСа» и в общей сложности провел за решеткой 10 лет. Активы ЮКОСа ушли с молотка. Самые лакомые куски достались «Роснефти».

Новый рынок – СПГ

В 2009 г. на Сахалине заработал первый в России завод по сжижению газа мощностью 11 млн т СПГ в год. Его построили участники проекта «Сахалин-2», реализуемого на условиях соглашения о разделе продукции. Проект вела Shell, но незадолго до запуска предприятия контроль над ним перешел к «Газпрому».
В 2017 г. «Новатэк» Леонида Михельсона на Ямальском полуострове ввел в эксплуатацию завод «Ямал СПГ» мощностью 18 млн т. Позже заработало небольшое предприятие в Высоцке на берегу Финского залива (660 000 т). На этом компания останавливаться не намерена. К 2030 г. ее мощности по производству СПГ вырастут минимум до 57 млн т в год. Всего к 2035 г. страна будет производить 120–140 млн т СПГ в год, говорил президент России Владимир Путин. Для сравнения: на середину 2019 г. СПГ-мощности Катара составляли 77 млн т, Австралии – 87 млн т, США – 46 млн т.

Дело ЮКОСа стало прологом к фактической национализации нефтяной отрасли. Далее «Роснефть» поглотила ТНК-BP, «Итеру» и «Башнефть».

Государственный «Газпром» тоже создает свой нефтяной бизнес. В 2005 г. он купил у Абрамовича «Сибнефть» (сейчас «Газпром нефть»). Позже «Газпром нефть» приобретает компанию Sibir Energy – владельца Московского НПЗ.

За минувшие 20 лет произошла консолидация нефтяной отрасли России. На компании, прямо и косвенно контролируемые государством, сейчас приходится более половины добычи, безоговорочный лидер с долей в 40% по итогам девяти месяцев 2019 г. – «Роснефть», хотя еще в начале 2000 гг. ее доля была всего 4%.

Трудно найти хоть одну страну в мире, правительство которой не было бы активно представлено в той отрасли, которая формирует существенную часть доходов в бюджет, объясняет помощник руководителя администрации президента России, бывший замминистра энергетики Кирилл Молодцов. «России не нужны тысячи держателей-рантье нефтяных активов, потому что они не будут конкурентны и с точки зрения достаточности капитала, необходимого для разработки месторождений, и с точки зрения себестоимости продукции, – считает чиновник. – В любом случае им придется обращаться к государству за льготами, в госбанки за финансированием, и эти запросы будут существеннее, чем у держателей крупных активов. В нефтяной отрасли масштаб имеет значение».

«Интерес государства к нефтяной отрасли – это вопрос контроля природной ренты и отчасти госконтроля над крупными финансовыми ресурсами из соображений политического характера», – рассуждает профессор Высшей школы экономики и член совета директоров «Роснефти» Олег Вьюгин. По его мнению, дальнейшая национализация отрасли выглядит наиболее вероятным сценарием.

«Газпром» – рычаг Кремля

Формально государство никогда не теряло контроль над «Газпромом». Но в 1990-е гг., когда им руководил Рем Вяхирев, а премьер-министром России был бывший министр газовой промышленности СССР, основатель «Газпрома» Виктор Черномырдин, компания получила невиданную самостоятельность. У «Газпрома» был даже собственный стабилизационный фонд, освобожденный от налогов. У государства было 40% в компании, но 35% из этого пакета в 1994 г. были переданы в управление Вяхиреву. Договором предусматривался и опцион на выкуп 30%.

Дополняла картину потеря «Газпромом» внушительной части активов и экспортных рынков стран СНГ. Они в 1990-х были утрачены в пользу «Итеры» Игоря Макарова, что некоторыми воспринималось как признаки вывода активов.

В начале 2000-х гг. бывший тогда министром экономического развития и торговли Герман Греф предложил реформировать естественные монополии – РАО «ЕЭС России», Министерство путей сообщения (сейчас РЖД) и «Газпром». Общий принцип реформ был прост – отделить монопольные виды деятельности от конкурентных. Применительно к «Газпрому» это означало выделение трубы в самостоятельную компанию с равным доступом к ней и создание конкуренции в сфере добычи газа. Реформа подразумевала и крайне непопулярный шаг – либерализацию цен для конечных потребителей.

Предправления «Газпрома» Алексей Миллер был против реформы, о чем он и написал президенту России Владимиру Путину. После этого вопрос о целесообразности реформы был снят с обсуждения.

Альтернативой реформированию и либерализации газовой отрасли стал курс на ее огосударствление и контроль. В 2005 г. был принят закон, согласно которому государству в компании должно принадлежать не менее 50% плюс 1 акция. Формально завершить этот процесс получилось лишь в 2013 г.: госкомпания «Роснефтегаз» в несколько этапов выкупила 10,96% акций «Газпрома». В результате доля государства выросла до искомых 50,005%. А в 2006 г. принят закон об экспортной монополии «Газпрома».

«Государство категорически было не готово отпустить такой мощный рычаг влияния на экономику и внешнюю политику, едва ли не единственный оставшийся», – резюмирует директор энергетического центра бизнес-школы «Сколково» Татьяна Митрова.

Действительно, газ для Кремля стал рычагом в международных переговорах. Яркий пример – конфликт с Украиной. В 2009 год обе страны вступали, не договорившись о ценах на поставку газа Украине и его транзит. Европа была в панике, ожидая дефицита топлива. Так и вышло. Сначала «Газпром» прекратил поставки газа на Украину, а 7 января и транзит через нее в Европу, обвинив Украину в воровстве газа. На урегулирование ситуации и возобновление поставок в Европу ушло почти две недели.

Подписанные тогда контракты истекают через 2,5 месяца – 31 декабря. Пока «Газпрому» с «Нафтогазом» договориться ни о чем не удалось. Камнем преткновения являются судебные споры (по сумме двух исков стокгольмский арбитраж присудил «Нафтогазу» компенсацию в $2,6 млрд) и попытки «Газпрома» снизить зависимость от украинского маршрута строительством новых экспортных труб – «Северного потока – 2» и «Турецкого потока».

Существенным достижением «Газпрома» за последние годы можно считать выход на китайский рынок. Контракт с CNPC предполагает поставку более 1 трлн куб. м газа в течение 30 лет, она должна начаться уже в декабре этого года. Правда, контрактная цена до сих пор держится в секрете и экономическая эффективность соглашения с Китаем не очевидна.

Развитие российской газовой отрасли будет зависеть от экономической политики государства в целом, считает Митрова: «Пока признаков перемен не видно, менять политику по-прежнему не готовы. Но изменения внешних условий, мирового рынка настолько сильны, что в какой-то момент реформа может стать единственным выходом».

Едва ли на среднесрочном горизонте стоит ожидать каких-то кардинальных изменений, соглашается старший директор отдела корпораций Fitch Дмитрий Маринченко. «Государство опасается делать шаги, экономические последствия которых сложно просчитать, – объясняет эксперт. – Переход к рыночному ценообразованию, может быть, и помог бы более рациональному распределению ресурсов за счет конкуренции, но лишняя головная боль в виде непредсказуемых цен на газ государству не нужна». Хотя «точечные изменения возможны». Будет расти объем газа, который «Газпром» сможет продавать по нерегулируемым ценам, а какие-то отдельные компании в перспективе могут получить возможность экспортировать газ по трубе. «Но вряд ли это будет либерализация в истинном смысле этого слова», – заключает Маринченко.

В тексте исправлена сумма компенсации, присужденной «Нафтогазу». 

Новости СМИ2

Отвлекает реклама?  С подпиской  вы не увидите её на сайте

Московский экономический журнал 2/2022 | Московский Экономический Журнал

Научная статья

Original article

УДК 339.5

doi: 10.55186/2413046X_2022_7_2_99

ПЕРСПЕКТИВЫ УГЛЯ В ТОПЛИВНО-ЭНЕРГЕТИЧЕСКОМ КОМПЛЕКСЕ РОССИИ И МИРА

PROSPECTS FOR COAL IN THE FUEL AND ENERGY COMPLEX OF RUSSIA AND THE WORLD

Агафонов Игорь Анатольевич,  к.х.н., доцент, доцент кафедры «Экономика промышленности и производственный менеджмент» ФГБОУ ВО «Самарский государственный технический университет», E-mail: yuhan@mail. ru

Чечина Оксана Сергеевна, д.э.н., доцент, заведующая кафедрой «Экономика промышленности и производственный менеджмент» ФГБОУ ВО «Самарский государственный технический университет», E-mail: [email protected]

Васильчиков Алексей Валерьевич, д.э.н., директор института инженерно-экономического и гуманитарного образования ФГБОУ ВО «Самарский государственный технический университет», E-mail: [email protected]

Овчинников Дмитрий Евгеньевич, к.с.н., доцент, доцент кафедры «Экономика промышленности и производственный менеджмент» ФГБОУ ВО «Самарский государственный технический университет», E-mail: [email protected]

Agafonov Igor Anatolyevich, Candidate of Chemical Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Industrial Economics and Production Management, Samara State Technical University, E-mail: [email protected]

Chechina Oksana Sergeevna, Doctor of Economics, Associate Professor, Head of the Department of Industrial Economics and Production Management, Samara State Technical University, E-mail: ChechinaOS@yandex. ru

Vasilchikov Alexey Valerievich, Doctor of Economics, Director of the Institute of Engineering, Economic and Humanitarian Education, Samara State Technical University, E-mail: [email protected]

Ovchinnikov Dmitry Evgenievich, Candidate of Sociological Sciences, Associate Professor, Associate Professor of the Department of Industrial Economics and Production Management, Samara State Technical University, E-mail: [email protected]

Аннотация. Рассмотрены тенденции в потреблении угля как топливно-энергетического ресурса, сырья металлургической и химической промышленности. Оцениваются перспективы мирового рынка угля для российского экспорта.

Abstract. Trends in the consumption of coal as a fuel and energy resource, raw material for the metallurgical and chemical industries are considered. The prospects of the world coal market for the export of Russian exports are assessed.

Ключевые слова: ископаемый уголь, энергетический уголь, металлургический уголь, экспорт угля, импортеры угля, угольная энергетика, углехимия

Keywords: fossil coal, thermal coal, metallurgical coal, export, coal importers, coal energy, coal chemistry

Промышленная революция конца XVIII века породила спрос на качественное топливо, которым в силу целого комплекса обстоятельств стал уголь. За сто лет  века  объемы добычи угля увеличились в 50 раз и в 1900 году составили 750 млн. т. В этот период уголь был основным видом топлива и основой химической промышленности. По объемам угольной промышленности первые место занимала Великобритания, обеспечивающая 90 % мировой добычи. Также лидерами считались Франция и Германия, а на рубеже XIX и XX веков в лидеры стремительной вырвались Соединенные Штаты. С середины XIX века на рынок топливно-энергетических ресурсов стала выходить нефть. Изобретение двигателя внутреннего сгорания и его переориентация на привычные в наше время виды топлив, получаемые из нефтяных фракций, а также снижение себестоимости нефти и стоимости единицы получаемой из нее энергии привели к постепенному изменению структуры топливно-энергетического баланса. Уголь стал вытесняться из энергетики, последовательно заменяясь мазутом, газом, а, впоследствии, и атомной энергией. В результате за ХХ век добыча угля возросла только в 6 раз. Поменялись мировые лидеры отрасли. На первое место в ней  вышел Китай. Возросла добыча в США, России и ряде других стран.

В 1988 году после рекордного по объемам добычи нефти 1987 года (625,2 млн. т нефти и газоконденсата) [1], в Советском Союзе был достигнут рекордный объем добычи угля – 771,8 млн. т., в том числе 425,4 млн. т в России [2].  После этого началась череда событий, отрицательно сказавшаяся на экономике СССР и, в конечном итоге, приведшая к его распаду.  Было закрыто больше 200 предприятий угольной промышленности. Параллельно происходило снижение доли угля в народном хозяйстве страны с 60 % потребностей энергетики в 1955 году до 19 % в 1990.  В период 1999 — 2001 гг. в России было добыто только 37 млн. т. угля, т.е. в 11,5 раз, чем в 1988 году. Однако, после такого падения страна стала постепенно наращивать объемы добычи твердого топливно-энергетического ресурса. Через пять лет,  в 2006 г. в России было добыто уже 154 млн. т, причем 61 млн. т было получено на новых или реконструированных шахтах и разрезах. Еще через год добыча возросла до 314,2 млн. т. – почти в 2 раза. Таким образом, начался новый виток  развития угольной промышленности в России, сопровождающийся обеспечением экологичности, автоматизированности и безопасности проводимых работ по добыче угля.

По сведениям Центрального диспетчерского управления топливно-энергетического комплекса, являющегося филиалом ФГБУ «Российское энергетическое агентство» Минэнерго России, в 2020 году было добыто 402,1 млн. т угля. При этом в ряде федеральных округов имел место рост добычи угля по сравнению с 2019 годом. В  частности, добыча выросла в федеральных округах: в Южном на 82,9 тыс. т (+1,5% к показателям 2019 года), в Северо-Западном на 76,8 тыс. т (+0,7%), в Дальневосточном – 1832,3 тыс. т ( +2,4%). Основной объем угля в России, 76,4% от общего объема, был добыт в Сибирском федеральном округе [3].

На рис. 1 можно проследить динамику объемов добычи угля в России в период 2011-2020 гг. Добыча угля в России ведется на 130 разрезах и 57 шахтах. За период с 2011 по 2019 годы было добыто 3 454,2 млн. тонн сырья [3].

Запасы угля в мире разделяют на общие геологические и извлекаемые.  К общим геологическим относят разведанные (полностью или частично) месторождения полезных ископаемых. К извлекаемым – угольные запасы, которые подлежат промышленной разработке по экономическим и технологическим условиям. Логично, что извлекаемые запасы гораздо меньше по объему. Также имеет место деление углей по их составу и энергетическим свойствам. Выделяют следующие виды ископаемых углей [4]:

1. Бурый уголь или лигниты – наиболее легкий в добыче и, как следствие дешевый и востребованный как для генерации энергии, так и в качестве сырья углехимии;
2. Каменный уголь – широко применяемое сырье энергетики и химической промышленности. Около 15 % каменного угля имеет набор свойств, в частности, содержание витрена (зольной составляющей), позволяющих подвергать его коксованию с получением металлургического угля.
3. Антрациты – имеют высокую теплоотдачу, могут применяться в энергетике, металлургии и т. д.; обладают относительно высокой себестоимостью; Общие запасы антрацита по данным на начало 2000-х не превышали 1% от мировых запасов угля [5]. Разведанные мировые запасы антрацита оцениваются в 28,2 млрд. т, российские – в 6,7 млрд. т [6].
4. Графиты – обладают высокими температурной и химической стойкостью, широко применяются в промышленном производстве. В настоящее время общие мировые запасы графита оцениваются в 1,5 млрд. т [7]. Таким образом, наибольшее значение в мировой экономике для топливно-энергетического комплекса имеют запасы  бурого угля и каменного  угля. Примерно 85% угля в мире – каменный (коксующий и энергетический), соответственно около 15 % угля — бурый. Данные по их запасам приведены в табл. 1.

Запасов каменного и бурого угля по разным оценкам может хватить на 300-500 лет. Их в земле гораздо больше, чем нефти и газа [4].

Наиболее значительные запасы углей, примерно 50% мировых запасов, сосредоточены в  Азии. Около 30 % углей – в северной и южной Америке, в том числе в США, которые являются мировыми лидерами по запасам углей. Около 15% залежей находятся в месторождениях  Европы, менее 5% в Африке, Австралии и Океании.

На рис. 2 приведены запасы углей в десяти ведущих странах,  имеющих наибольшее хозяйственное значение. На данный момент наша страна занимает второе место в мире по запасам угля, уступая только США.

Соотношение бурый уголь/каменный уголь иногда значительно варьируется в разных странах. Например, запасы каменного угля Германии крайне малы – только 48 млн. т. В основном эта страна располагает запасами бурого угля [4].

Статистика добычи угля ведущими странами-производителями за последние тридцать лет приведена на рис. 3.

Из данных рис. 3 видно, что, во-первых, объемы добычи угля в большинстве стран находятся на стабильном уровне или несколько снижаются. В Европе в конце XX, началу XXI века добыча угля снижалась. В Англии и Франции она резко упала к 2000-му году. В Бельгии были закрыты все шахты. В последние годы Германия сокращает угледобычу, оставляя только открытые разрезы [4]. Резко контрастируют с мировыми тенденциями объемы добычи угля в Индонезии и Китае. Китай добился за 30 лет увеличения объемов добычи более чем в 3 раза и вырвался на первое место в мире, далеко обогнав страны-конкуренты. При этом для его интенсивно развивающейся промышленности собственных объемов топливно-энергетических ископаемых все равно не хватает [8].

Второе место по объемам добычи угля, обогнав за последние четыре года США, занимает Индия, которая не располагает значительными месторождениями нефти и остро нуждается в топливно-энергетических ресурсах.

На рис. 3 в силу масштаба не очень бросаются в глаза достижения Индонезии, особенно в сравнении с Китаем, однако эта страна добилась за рассмотренный период увеличения  объема добычи на 5750 %, с 10 млн. т в 1990 г. до 585 млн. т в 2019 г.! Разросшаяся угольная промышленность Индонезии требует серьезных инвестиций и представляет по мнению мировой общественности серьезную угрозу экологии. В настоящее время Китай активно выказывает интерес в поддержке этого угольного гиганта [9].

В целом видно, что угледобывающая промышленность в XXI веке перемещается в Азию. В Европе многие страны переориентируются на так называемую «зеленую» энергетику. В частности в Германии к 2038 году планируется отказаться от производства электроэнергии с помощью угля [10].  Только за 2018 год потребление угля в мире сократилось на 2,6 %, в ЕС на 18%, а в США на 12%.

Несмотря на тенденции к снижению потребления, твердое топливо остается важным сырьем для экспорта во многих странах. Первую пятерку стран-экспортеров угля представляют Индонезия, Австралия, Россия, США и Колумбия.

Следует учесть, что, наряду с вышеизложенной классификацией углей,  с точки зрения практического применения чаще всего все угли делят на две основные группы: энергетический уголь и металлургический уголь или коксующийся уголь.

Динамика экспорта энергетического и кокусующегося угля из России за последнее десять лет представлена на рис. 4.

Основными мировыми импортерами угля являются Китай, Индия, Япония, Южная Корея, Тайвань и Германия, несмотря на тенденции ее политики в области ТЭК.

Основу импорта в Китай составляет коксующий уголь. В настоящее время в этой стране интенсивно развивается атомная и гидроэнергетика, в связи с чем потребность в энергетическом угле снижается, хотя и остается высокой. В то же время потребность в коксе металлургии высока, что и обуславливает потребность в коксующемся угле.

В Индии уголь используется преимущественно  для производства электроэнергии. В остальных странах-импортерах уголь, за исключением Тайваня, уголь прежде всего используется в металлургии и в меньшей степени в энергетике.

Несмотря на наметившиеся тенденции как с отказом Европейских стран от традиционной энергетики, так и с изменением потребности в соотношении энергетический уголь/коксуемый уголь, энергетика по-прежнему интенсивно потребляет уголь. С 2000 года генерирующая мощность на угле в мире возросла практически в два раза и достигла до 2000 ГВт в 77 странах мира, прежде всего за счет реализации проектов Китая и Индии. В настоящее время в мире строятся электростанции суммарной мощностью  200 ГВт и запланированы проекты станций мощностью порядка 450 ГВт. Тринадцать стран планируют наладить производство электроэнергии с помощью угля к 2030 году.

Естественно, наша страна заинтересована в том, чтобы экспорт осуществлялся на высоком уровне. Каковы же перспективы потребления угля в мире?

Уголь является очень важным энергетическим активом. Если представить мировой баланс потребления энергии по источникам её получения, то мы увидим, что уголь по-прежнему занимает лидирующие позиции в генерации (рис. 5) [11].

А для генерации электроэнергии уголь занимает лидирующую позицию среди других источников. Основные источники генерации электроэнергии в мире представлены на рис. 6 [12].

Угольные электростанции вырабатывают до 41% электроэнергии в мире, что составляет самую большую долю из всех типов генерации электрической энергии. Тем не менее, эксперты полагают, что пик  выработки электроэнергии из угля был пройден  в 2014 г., а в настоящее время наблюдается снижения загрузки и закрытие части  действующих ТЭС [13]. Эти цифры также подтверждают перенос центров угольной электрогенерации в страны Азии, так как основное закрытие угольных ТЭС происходит в странах ЕЭС и США: уже сейчас в них закрыты объекты мощностью 200 ГВт и планируются к закрытию до 2030 года объекты мощностью 170 ГВт. По состоянию на 9 апреля 2018 г., 27 стран, из которых 13 имеют действующие электростанции,  присоединились к Альянсу поэтапного отказа от угольной генерации.

В период с 2010 по 2017 гг.  только 34% запланированных угольных мощностей были построены или переведены в состояние строительства.

Угольная электрогенерация оказывается между двух проблем. С одной стороны это проблемы развитых стран, которые ориентируются на экологизацию своих экономик и мира в целом. С другой стороны – это интенсивно развивающиеся страны, прежде всего азиатские, для которых уголь – это прежде всего источник  дешевой электроэнергии.

Десятка стран мира обеспечивает 86% от общего количества работающих электростанций на угле. Объемы выработки электроэнергии этими странами приведены на рис. 7.

Десятка стран, планирующих строительство, обеспечивающее  прирост 64% электрогенерирующих мощностей на угле в мире, приведена на рис. 8.

Эксперты прогнозируют, что к 2030 г., преобладающее большинство  угольных ТЭС Европейского союза станут убыточными. Уголь как сырье для производства электроэнергии сталкивается с важной экономической проблемой обусловленной естественным развитием мирового топливно-энергетического комплекса и технологий в нем. В ряде регионов развитие возобновляемых источников энергии уже позволяет генерировать энергию, себестоимость которой ниже, чем энергия, производимая на новых угольных ТЭС.

Однако мир в целом и развивающиеся страны в частности находятся на переломном этапе развития топливно-энергетического комплекса, коснувшегося, прежде всего, угольной промышленности, но, в перспективе, приближающегося к нефтяной. Угольные ТЭС могут продолжать работу в неблагоприятных для них экономических условиях, если, например, проводится доплата за мощность. Такие условия деятельности традиционных энергогенерирующих мощностей  практику были введены в 2018 г в некоторых странах Европейского союза ЕС.

В том же 2018 году такие страны АТР, как  Китай, Вьетнам и Таиланд полностью отменили доплату за солнечную генерацию, а Филиппины и Индонезия существенно ее сократили. В Индии в настоящее время единица энергии, сгенерированная с помощью гелиоэнергетики дешевле угольной. Таким образом, в условиях реальной конкуренции угольная генерация в странах Юго-Восточной Азии уже проигрывает возобновляемым источникам энергии и будет развиваться медленнее запланированного, хотя нельзя отрицать значение сформированной инфраструктуры, обслуживающей традиционные объекты ТЭК.

Казалось бы, все перечисленные факторы говорят о том, что дни энергетического угля сочтены. Однако, в настоящее время в топливно-энергетическом комплексе мира параллельно происходят разнонаправленные процессы.  Так, в 2000 году уголь для производства электроэнергии использовали 65 стран, а в настоящее время  77, то есть за первые два десятилетия XXI века 13 стран увеличили угольные мощности и только одна страна – Бельгия – закрыла их. В то же самое время 13 стран, обеспечивающих 3% современных мощностей, приняли на себя обязательства к 2030 г. отказаться от использования угля в рамках «Альянса оставивших уголь в прошлом» – данный Альянс возглавляют Великобритания и Канада. В то же время 13 стран планируют присоединиться к угольному энергетическому клубу. Логично, что страны, сокращающие потребления угля в энергетике – это передовые в экономическом отношении страны, а те, кто наращивают угольную энергетику – развивающиеся, хотя здесь нет однозначности. Угольная энергетика Германии генерирует в настоящее время 50,4 МВт, т.е. больше, чем Россия (48,69 МВт), а Япония, пережившая сильное потрясение своей атомной энергетики, планирует постройку угольных станций мощностью 18,575 МВт [12]. При этом Япония и Южная Корея из-за острой проблемы сохранения экологии не осуществляют собственную добычу, а импортируют в основном металлургический уголь и в меньшей степени энергетический для электростанций [10].

Правительство Индонезии, учитывая экологические тенденции, запретило строительство новых угольных станций на наиболее густонаселенном острове Ява.  Индия также планирует постепенно переходить на «зелёную энергетику» и сокращать импорт угля. [12]. Но обе эти страны по экономическим соображениям нуждаются в развитии традиционной энергетики по крайней мере в ближайшей перспективе.

Но, даже если использование угля при производстве электроэнергии резко сократится (что возможно только в относительно долгосрочной перспективе, учитывая интенсивно развивающиеся экономики стран Азиатско-тихоокеанского региона), остаются еще несколько важнейших областей его применения.

Как уже было сказано выше, уголь делится на две группы — энергетический и металлургический

Основное направление применения энергетического угля – генерация электрической энергии. Причем в последнее время структура потребления угля на электростанциях меняется: изначально на ТЭС широко использовался  каменный уголь, как оптимально совмещающий приемлемую теплоотдачу и себестоимость. Бурый уголь использовался в меньших объемах, поскольку его теплосодержание ниже. Однако содержание серы в нем также ниже и, учитывая современные экологические тенденции, его популярность в качестве энергетического угля растет.

Металлургический или коксующийся уголь больше всего применяется в сталелитейной промышленности.

Производство стали ведется по трем методам [11]:

1) кислородно-конвертерный – 0,4 % стали;

2) электродуговая сварка – 25,1 %;

3) мартеновские печи – 74,4 %.

Первый и третий методы реализуются с использованием угля, точнее металлургического кокса.

Металлургический кокс не встречается в природе. Он получается при обработке особого сорта каменного угля (коксующийся уголь) в процессе коксования – при высокой температуре без доступа кислорода. Как уже было сказано, коксованию подвержено всего около 15 % каменного угля, что делает этот сорт очень востребованным в современном мире.

И если в энергогенерации уголь, как основной вид топлива, постепенно вытесняется и заменяется возобновляемыми энергетическими ресурсами, то альтернатив металлургическому углю, как топливу, на текущий момент нет. Это фактор, безусловно, будет способствовать дальнейшему росту спроса на коксующийся уголь в связи с ростом производства стали в мире.

Россия является преимущественно экспортером энергетического угля, что логично, учитывая относительную редкость металлургического угля. Однако, из рис. 1 видно, что запасы такого угля у России есть, экспорт его (рис. 4) она осуществляет и способна, очевидно, осуществлять на перспективу.

При этом экспорт энергетического угля, несмотря на экологические тенденции,  на протяжении многих лет растет, а экспорт металлургического угля остается стабильным и не растет уже очень долгое время. Логично предположить, что его объем связан с объемами производства стали, сырьем для которого металлургический уголь и является.  После спада 2020 года отметился рост спроса на электроэнергию и сталь, что привело к росту цены на уголь в Европе более чем в два раза – до 167 долларов за тонну, причем даже при этой цене предложение не успевает удовлетворить спрос [13].

Глобально наибольшее влияние на спрос на энергетический уголь оказывают экологические тенденции, которые заставляют для энергогенерации использовать более экологически чистые виды топлива. Эта тенденция очень хорошо прослеживалась в европейских странах, однако ведущие страны азиатского региона, хотя и декларируют в перспективе зеленую энергетику, пока не собираются отказываться от использования энергетического угля.

В первой половине 2021 года общий экспорт угля резко вырос, в частности  в страны Европы за январь — июнь 2021 года поставки российского угля возросли на 2,4%, до 22,5 млн. т на фоне роста цен на другие энергоносителей и проблемами с возобновляемыми источниками энергии: их нехваткой и недостаточной надежностью производства. Одновременно рост российского экспорта угля составил в страны АТР – с 55,41 до 60,43 млн. т; в страны Африки – с 3,52 до 4,79 млн. тонн и в страны Центральной и Южной Америки – с 1,26 до 2,12 млн. т [14]. Таким образом, говорить о потере значения угля как топливно-энергетического ресурса рано.

Отдельно следует отметить, что с помощью угля выпускается широкий спектр продуктов углехимии, среди которых, помимо кокса, следует выделить разнообразные ароматические углеводороды, такие как бензол, нафталин, фенантрен, крезолы, фенол, пиридин и многое другое [15]. Отдельно стоит вспомнить, что из угля можно производить жидкие углеводороды, которые могут заменять нефть [16].

Поэтому уголь как топливно-энергетический ресурс, востребованный в самых разнообразных отраслях мировой экономики,

Как отмечал в 2016 году  министр энергетики в докладе на XVII международном конгрессе по обогащению угля: «Уголь – это пятый базовый экспортный продукт Российской Федерации (после нефти, нефтепродуктов, газа и черных металлов). …угольная промышленность обеспечивает все потребности экономики страны и наращивает экспортный потенциал. …Углехимия становится составной частью Стратегии развития химического и нефтехимического комплекса России» [17].

Таким образом, несмотря на разнообразные тренды в экономике мира и отдельных стран, перспективы угля как топливно-энергетического ресурса и сырья для производства широкого спектра химических продуктов, а, вместе с тем экспортной политики России в этом направлении очень высоки.

Список источников

1. Как трансформировалась нефтяная отрасль за несколько веков. Электронный ресурс. Режим доступа: https://orb. gazprom-neft.ru/press-center/spets-proekty/kak-razvivalas-i-transformirovalas-neftyanka-za-neskolko-vekov/ Дата посещения 21.11.2021.
2. «Золотой век» угольной промышленности (1951-1988 гг.). Электронный ресурс. Режим доступа: https://vuzlit.ru/2136765/zolotoy_ugolnoy_promyshlennosti_1951_1988 Дата посещения 27.11.2021.
3. Добыча угля в России. Электронный ресурс. Режим доступа: https://zen.yandex.ru/media/id/5ef5e0ea99d22e15460a3f0a/dobycha-uglia-v-rossii-6006873aa3a08c096f7b182b Дата посещения 21.11.2021.
4. Добыча угля в мире. Электронный ресурс. Режим доступа: https://gruntovozov.ru/chasto-zadavayemiye-voprosy/dobyicha-kamennogo-uglya/dobyicha-uglya-v-mire/ Дата посещения 21.11.2021.
5. Запасы антрацита. Электронный ресурс. Режим доступа: https://studwood.ru/1218839/geografiya/zapasy_antratsita Дата посещения 21.11.2021.
6. Антрацит. Электронный ресурс. Режим доступа: https://miningwiki.ru/wiki/Антрацит#:~:text=Разведанные%20мировые%20запасы%20антрацита%20—,—20восточная%20часть%20Донецкого%20бассейна Дата посещения 21. 11.2021.
7. Морозов А.В., Чупров И.В., Галютин С.С. Разработка технологий повышения качества скрытокристаллического графита месторождений Красноярского края отдельными и комплексными методами активации и разработка изделий на его основе. / А. В. Морозов, И. В. Чупров, С. С. Галютин // Молодёжь и наука: Сборник материалов VI Всероссийской научно-технической конференции студентов, аспирантов и молодых учёных [Электронный ресурс]. — Красноярск: Сибирский федеральный ун-т, 2011. — Режим доступа: http://conf.sfu-kras.ru/sites/mn2010/section16.html, свободный
8. Агафонов И.А., Чечина О.С., Васильчиков А.В., Швецов К.И. Топливно-энергетический комплекс Китая как перспективный рынок российского экспорта нефти Московский экономический журнал. № 9, 2021.
9. Угольная промышленность Индонезии на последнем издыхании. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.mining-portal.ru/news/all-news/ugolnaya-promyishlennost-indonezii-na-poslednem-izdyihanii/ Дата посещения 21.11.2021.
10. И. А. Агафонов, О.С. Чечина, А.В. Васильчиков Перспективы природного газа в европейском топливно-энергетический комплексе. Московский экономический журнал. № 2, 2021.
11. Мировой рынок угля. Электронный ресурс. Режим доступа: https://fin-plan.org/blog/investitsii/mirovoy-rynok-uglya/ Дата посещения 21.11.2021.
12. Мировая энергетика. Часть I Электронный ресурс. Режим доступа: https://22century.ru/popular-science-publications/world_energy Дата посещения 21.11.2021.
13. Обзор: мировой рынок угольной энергетики. Электронный ресурс. Режим доступа: https://electricalnet.ru/blog/obzor-mirovoi-rynok-ugolnoi-generatsii Дата посещения 21.11.2021.
14. Спрос на уголь растет вопреки «зеленой» повестке. Электронный ресурс. Режим доступа: https://rg.ru/2021/09/26/spros-na-ugol-rastet-vopreki-zelenoj-povestke.html Дата посещения 21.11.2021.
15. Агафонов И.А. Проблемы производства ароматических углеводородов. Вестник Самарского государственного технического университета. Серия экономические науки. № 1(11), 2014.
16. Агафонов И.А. Роль синтетического топлива во Второй мировой войне и в современном мире Вестник Самарского государственного технического университета. № 4(14), 2014.
17. Доклад министра энергетики Российской Федерации А.В. Новака на XVIII Международном конгрессе по обогащению угля (28 июня – 1 июля 2016 г). Электронный ресурс. Режим доступа: https://minenergo.gov.ru/node/5514 Дата посещения 21.11.2021.

References

1. Kak transformirovalas` neftyanaya otrasl` za neskol`ko vekov. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://orb.gazprom-neft.ru/press-center/spets-proekty/kak-razvivalas-i-transformirovalas-neftyanka-za-neskolko-vekov/ Data poseshheniya 21.11.2021.
2. «Zolotoj vek» ugol`noj promy`shlennosti (1951-1988 gg.). E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://vuzlit.ru/2136765/zolotoy_ugolnoy_promyshlennosti_1951_1988 Data poseshheniya 27.11.2021.
3. Doby`cha uglya v Rossii. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://zen. yandex.ru/media/id/5ef5e0ea99d22e15460a3f0a/dobycha-uglia-v-rossii-6006873aa3a08c096f7b182b Data poseshheniya 21.11.2021.
4. Doby`cha uglya v mire. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://gruntovozov.ru/chasto-zadavayemiye-voprosy/dobyicha-kamennogo-uglya/dobyicha-uglya-v-mire/ Data poseshheniya 21.11.2021.
5. Zapasy` antracita. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://studwood.ru/1218839/geografiya/zapasy_antratsita Data poseshheniya 21.11.2021.
6. Antracit. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://miningwiki.ru/wiki/Antracit#:~:text=Razvedanny`e%20mirovy`e%20zapasy`%20antracita%20—,—20vostochnaya%20chast`%20Doneczkogo%20bassejna Data poseshheniya 21.11.2021.
7. Morozov A.V., Chuprov I.V., Galyutin S.S. Razrabotka texnologij povy`sheniya kachestva skry`tokristallicheskogo grafita mestorozhdenij Krasnoyarskogo kraya otdel`ny`mi i kompleksny`mi metodami aktivacii i razrabotka izdelij na ego osnove. / A. V. Morozov, I. V. Chuprov, S. S. Galyutin // Molodyozh` i nauka: Sbornik materialov VI Vserossijskoj nauchno-texnicheskoj konferencii studentov, aspirantov i molody`x uchyony`x [E`lektronny`j resurs]. — Krasnoyarsk: Sibirskij federal`ny`j un-t, 2011. — Rezhim dostupa: http://conf.sfu-kras.ru/sites/mn2010/section16.html, svobodny`j
8. Agafonov I.A., Chechina O.S., Vasil`chikov A.V., Shveczov K.I. Top-livno-e`nergeticheskij kompleks Kitaya kak perspektivny`j ry`nok rossijskogo e`ksporta nefti Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. № 9, 2021.
9. Ugol`naya promy`shlennost` Indonezii na poslednem izdy`xanii. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: http://www.mining-portal.ru/news/all-news/ugolnaya-promyishlennost-indonezii-na-poslednem-izdyihanii/ Data poseshheniya 21.11.2021.
10. I.A. Agafonov, O.S. Chechina, A.V. Vasil`chikov Perspektivy` prirodnogo gaza v evropejskom toplivno-e`nergeticheskij komplekse. Moskovskij e`konomicheskij zhurnal. № 2, 2021.
11. Mirovoj ry`nok uglya. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://fin-plan.org/blog/investitsii/mirovoy-rynok-uglya/ Data poseshheniya 21.11.2021.
12. Mirovaya e`nergetika. Chast` I E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://22century. ru/popular-science-publications/world_energy Data poseshheniya 21.11.2021.
13. Obzor: mirovoj ry`nok ugol`noj e`nergetiki. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://electricalnet.ru/blog/obzor-mirovoi-rynok-ugolnoi-generatsii Data poseshheniya 21.11.2021.
14. Spros na ugol` rastet vopreki «zelenoj» povestke. E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://rg.ru/2021/09/26/spros-na-ugol-rastet-vopreki-zelenoj-povestke.html Data poseshheniya 21.11.2021.
15. Agafonov I.A. Problemy` proizvodstva aromaticheskix uglevodorodov. Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo texnicheskogo universiteta. Seriya e`konomicheskie nauki. № 1(11), 2014.
16. Agafonov I.A. Rol` sinteticheskogo topliva vo Vtoroj mirovoj vojne i v sovremennom mire Vestnik Samarskogo gosudarstvennogo texnicheskogo universiteta. № 4(14), 2014.
17. Doklad ministra e`nergetiki Rossijskoj Federacii A.V. Novaka na XVIII Mezhdunarodnom kongresse po obogashheniyu uglya (28 iyunya – 1 iyulya 2016 g). E`lektronny`j resurs. Rezhim dostupa: https://minenergo.gov.ru/node/5514 Data poseshheniya 21.11.2021.

Для цитирования: Агафонов И.А., Чечина О.С., Васильчиков А.В., Овчинников Д.Е. Перспективы угля в топливно-энергетическом комплексе России и мира // Московский экономический журнал. 2022. № 2. URL: https://qje.su/rekreacia-i-turizm/moskovskij-ekonomicheskij-zhurnal-2-2022-33/

© Агафонов И.А., Чечина О.С., Васильчиков А.В., Овчинников Д.Е., 2022. Московский экономический журнал, 2022, № 2.

Топ 10 стран +по добыче каменного угля

Уголь – это ключевой вид топлива в мировой энергетике. На него приходится почти 40% общемирового производства электроэнергии. Таким образом, именно уголь является ведущим источником электричества.

Уголь доминирует на мировой энергетической арене за счет изобилия ресурсов, доступности и широкому распространению во всем мире.

Несмотря на то что в последнее время все больше стали говорить о возобновляемых источниках энергии и связывать использование угля с глобальным изменением климата, именно на уголь приходится самый большой рост потребления энергии в последние годы.

Почти 90% всего мирового угля добывается 10 странами мира. Ниже мы расскажем о самых крупных странах, добывающих уголь.

10. Украина

В 2013 г. добыча угля на Украине составляла около 64,976 млн тонн. Однако к настоящему моменту добыча угля существенно сократилась в связи с вооруженным конфликтом на территории страны, который особенно затронут восточные регионы.

Важно отметить и тот факт, что статистика по добыче угля в стране может оказаться не всегда однозначной, в зависимости от того, каким образом учитываются или не учитываются данные по ЛНР и ДНР, которые являются важными угледобывающими регионами.

В 2017 г. на Украине было добыто 34,916 млн т угля, по данным Минэнергоугля Украины. Напомним, что в 2016 г. Украина увеличила добычу угля на 2,82% до 40,86 млн т.

Таким образом в 2017 г. добыча угля на Украине снизилась на 14,5%.

Отставание от плана на 2017 г в 35,322 млн т, составило 1,1%.

Примерно такие же показатели дает статистика BP: по их данным, в 2017 г. на Украине было добыто 34,375 млн тонн.

9. Колумбия

В 2013 году уровень добычи угля в Колумбии достигал 85.5 млн тонн.

Это было на 4% ниже целевого уровня в 89 млн тонн. Экспорт угля, по оценкам, составил 94.3%.

Национальное агентство горнодобывающей промышленности заявило о росте добычи полезных ископаемых на 18%.

8. Казахстан

Казахстан занимает восьмое место по добыче угля. По данным на декабрь 2012 года, здесь добыча составила 116.6 млн тонн.

Если учитывать потребление, то Казахстан занимает 12 место, при этом на уголь приходится 85% всех мощностей электростанций.

По оценкам, запасы угля в стране составляют около 33.6 млрд тонн. В Казахстане более 400 угольных шахт.

7. ЮАР

В ЮАР добывается порядка 260 млн тонн, таким образом, страна занимает седьмое место по уровню добычи.

• Кроме того, страна занимает шестое место среди крупнейших экспортеров угля в мире.
• По данным на 2012 год, экспорт угля составил 74 млн тонн.
• ЮАР поставляет уголь в основном в страны Европы, в Китай и Индию.
• Отмечается, что на уголь приходится почти 90% электроэнергии ЮАР.

6. Россия

Россия занимает шестое место по уровню добычи угля.

По данным на 2012 год, добыча составила 354.8 млн тонн, из которых 80% — это энергетический уголь, а остальная часть – коксующийся уголь.

Россия также занимает пятое место по уровню потребления угля.

Если говорить об экспорте, то, по данным на 2012 год, страна экспортировала 134 млн тонны, став третьим крупнейшим экспортером в мире.

5. Индонезия

Индонезия занимает пятое место по добыче угля с показателем 386 млн тонн.

1. Индонезия и Австралия долгое время были основными конкурентами по добыче угля с практически идентичными показателями добычи.
2. Однако в 2011 году Индонезия обогнала Австралию, а сейчас Австралия лидирует в регионе.
3. На уголь приходится 44% электроэнергии Индонезии.

Согласно статистике 2012 года, запасы угля в стране составляют 5. 5 млрд тонн.

4. Австралия

Добыча угля в Австралии достигла 413 млн тонн в 2013 году, что сделало страну четвертой по уровню добычи в мире.

Австралия экспортирует порядка 90% своего угля, занимая одно из ведущих мест в мире по уровню экспорта.

В 2012 году экспорт угля составил 384 млн тонн. Запасы угля в Австралии оцениваются в 76.4 млрд тонн.

3. Индия

Добыча угля в Индии достигает почти 605 млн тонн, таким образом, эта страна находится на третьем месте по уровню добычи угля в мире.

Кроме того, Индия занимает третье место по уровню потребления угля в мире.

Индия также один из трех крупнейших импортеров угля – около 160 млн тонн в год. Ее обгоняют лишь Китай и Япония.

68% электроэнергии страны генерируются на угольных станциях.

2. США

Добыча угля в США, по данным на 2012-2013 гг, составила 922 млн тонн, что составляет примерно 13% от общемирового уровня добычи угля.

Это второй крупнейший производитель, а также второй крупнейший потребитель угля в мире.

Так, потребление угля в США оставляет примерно 11% от общемирового уровня.

Почти 37% электроэнергии в стране генерируются на угольных электростанциях. Запасы США составляют приблизительно 237 млрд тонн.

1. Китай

Китай вот уже почти тридцать лет является крупнейшей угледобывающей страной в мире.

По состоянию на 2013 год, уровень добычи угля составил почти 3.7 млрд тонн, что составляет 47% общемирового выхода угля.

Страна также потребляет более половины мирового уровня потребления.

По уровню запасов страна занимает третье место — 114.5 млрд тонн, по состоянию на декабрь 2012 года.

Источник: Вести Экономика

FX.co — Топ-10 стран-лидеров по добыче угля | 2018-09-19

Повсеместное использование возобновляемых источников энергии почти не отразилось на мировых объемах угледобычи. На этот вид топлива приходится самый высокий рост потребления. Уголь доминирует на мировой энергетической арене за счет изобилия ресурсов и широкой доступности. Основная нагрузка приходится на десять государств мира, представленных в нашей статье

В современном мире, несмотря на распространение альтернативной энергетики, уголь остается ключевым видом топлива. На него приходится около 40% глобального производства электроэнергии. Почти 90% угля добывается в десяти странах мира. Предлагаем ознакомиться с лидерами угледобычи.

Китай

Пальма первенства среди угледобывающих стран мира достается Китаю. В Поднебесной это производство является ключевым почти тридцать лет. В 2013 году уровень добычи угля достигал почти 3,7 млрд тонн, что составляет 47% общемирового объема угледобычи. В КНР используется свыше 50% мирового уровня потребления.

США

На втором месте в ряду угледобывающих стран мира находится США. За 2012-2013 годы уровень этого производства составил 922 млн тонн, что равняется 13% общемировой добычи угля. Соединенные Штаты – второй крупнейший потребитель данного вида топлива в мире. Почти 37% электроэнергии в стране генерируются на угольных электростанциях. Запасы угля в Америке достигают 237 млрд тонн.

Индия

На почетном третьем месте в данном рейтинге располагается Индия, где уровень угледобычи достигает 605 млн тонн. Страна также занимает третью позицию по уровню потребления угля в мире. Индия является одним из ведущих мировых импортеров этого вида топлива. Ее обгоняют только Китай и Япония.

Австралия

Четвертую строчку в списке угледобывающих стран занимает Австралия. Уровень добычи этого вида топлива достигает здесь 413 млн тонн. Австралия экспортирует около 90% своего угля, занимая одно из первых мест в мире. В 2012 году экспорт данного топлива составил 384 млн тонн. Запасы угля на Зеленом континенте оцениваются в 76,4 млрд тонн.

Индонезия

На пятом месте в данном списке находится Индонезия с показателем по угледобыче в 386 млн тонн. Индонезия и Австралия долгое время считались конкурентами по добыче этого вида топлива. Семь лет назад Индонезия обогнала соперничающую сторону. В Индонезии на угольное производство приходится 44% электроэнергии. Запасы угля в стране составляют 5,5 млрд тонн.

Россия

Шестую позицию среди угледобывающих государств занимает Россия. В 2012 году уровень добычи в стране достигал 354,8 млн тонн, из которых 80% приходилось на энергетический уголь, а остальное – на коксующийся. Россия также находится на пятом месте по уровню потребления угля. В 2012 году страна экспортировала 134 млн тонн этого вида топлива.

ЮАР

Седьмая строчка в данном рейтинге достается Южноафриканской республике (ЮАР). Здесь добывается около 260 млн тонн этого топлива. Страна занимает шестое место среди крупнейших экспортеров угля в мире. В 2012 году его экспорт составлял 74 млн тонн. ЮАР поставляет уголь в страны Европы, Китай и Индию.

Казахстан

На восьмом месте в ряду лидеров по угледобыче находится Казахстан. В декабре 2012 года объем добычи угля составлял 116,6 млн тонн. По уровню потребления данного вида топлива Казахстан занимает двенадцатое место в мире, при этом на уголь приходится 85% всех мощностей электростанций. Запасы этого вида топлива в стране достигают 33,6 млрд тонн.

Колумбия

Девятое место среди угледобывающих стран мира достается Колумбии. В 2013 году уровень добычи данного топлива достигал 85,5 млн тонн. Экспорт угля в Колумбии составляет 94,3%. По оценкам Национального агентства горнодобывающей промышленности, в стране зафиксирован рост добычи полезных ископаемых на 18%.

Украина

Замыкает десятку лидеров по угледобыче Украина. В 2013 году уровень разработки этого вида топлива составлял 64,976 млн тонн.

В настоящее время он сократился в разы в связи с вооруженным конфликтом на территории страны. В минувшем году на Украине было добыто 34,916 млн тонн угля, что на 14,5% меньше, чем в 2016 году.

Согласно статистическим данным, отставание от плана на 2017 год составило 1,1%.

Добыча угля в мире по странам, какое место занимает Россия?

Уголь – это топливное полезное ископаемое, которое сейчас используется практически во всех странах мира. При сгорании энергоресурса образуется очень большое количество тепла, а процесс этот длится очень долго.

Его используют на производствах (металлургия, ковка, химпромы), промышленных заводах, в сельском хозяйстве и как домашний альтернативный источник топлива. Сегодня получение этого ископаемого ведется шахтным, а в редких случаях, карьерным способом.

Но кто занимает первое место по добычи угля и устанавливает мировые правила в горнодобывающей промышленности?

Особенности добычи ископаемого

Сырье залегает в толще земли пластами, его месторождения зачастую крупные. Образовалось топливное ископаемое еще миллионы лет назад, когда огромное количество растений оказывалось под толщей породы, а процесс гниения шел без кислорода, под большим давлением.

Сейчас используется 3 способа разработки месторождений полезного ископаемого:

• Шахтный;
• Гидравлический;
• Карьерный.

Большинство стран, которые занимаются разработкой месторождений каменного угля, комбинируют эти способы, чтобы увеличить скорость обработки. Один из самых современных – гидравлический.

Вода выступает подъемной силой, что значительно снижает потребность в человеческих ресурсах, что удобно в труднодоступных шахтах, которые не только опасны для работников, но и наносят огромный вред окружающей среде.

Мировые лидеры горнодобывающей промышленности

Сейчас добыча угля в мире ведется стремительно, учитывая наличие современной техники и инновационных разработок. На первенство в списке влияет несколько факторов:

• Использование оборудования;
• Размер месторождений;
• Поставка на экспортный рынок;

Экспортирование ископаемого – очень важная стратегия для многих стран, таким образом они получают прибыль, улучшая производство и увеличивая объемы выработки.

Несмотря на то, что размер месторождения очень важная составляющая при подсчетах, некоторые страны компенсируют его быстрым и налаженным производством. Так Австралия, имея достаточно небольшие месторождения, в сравнении с Россией, производит топливного ископаемого в несколько раз больше.

Страны лидеры по добыче угля в мире на 2018 год

Страна	Объем добытого ископаемого В млн тонн	Мировая доля в %	Запасы Млрд тонн	Доля мирового запаса %
Китай	3523,2	55,98	114,5	12,84
Индия	716,5	11,38	60,6	6,8
США	702,3	11,15	237	26,62
Австралия	481,3	7,64	76,4	8,57
Индонезия	461	7,32	5,5
Россия	408,9	6,49	157	17,6

Первое место по добыче угля в Европе занимают Германия, Россия, Польша и Украина. Крупнейшими бассейнами в этой части планеты являются Рурский (Германия), Верхнесилезский (Польша) и Донецкий (Украина).

Китай

Страна является лидером по добыче каменного угля в мире, а также антрацита. Он обеспечивает Китаю 69% первичной энергии и 80% электроэнергии.

Это относительно большое количество сырья, но его использование тревожит ученых.

Сжигание угля, по мнению экологов, вносит ощутимый вклад в общее глобальное потепление Земли, которое, в свою очередь, провоцирует опасные и непредсказуемые изменения климата.

Большая часть угля Китая поступает из провинций Шэньси, Шаньси, Внутренней Монголии и Хэбэй.

Вся провинция Шаньси похожа на гигантский угольный пласт, в Центральном Китае когда-то она была основным источником ископаемого для электростанций.

Недавние проблемы с производством и безопасностью рабочих привели к тому, что правительство начало использовать более крупные месторождения угля во Внутренней Монголии.

Правительство Китая хочет заменить это топливо нефтью, природным газом и гидроэлектростанциями в первую очередь для очистки воздуха. Несмотря на это, спрос на него продолжает увеличиваться по мере роста экономики.

В эксплуатацию ввели 60 новых угольных электростанций каждый год. Цель Китая – получить энергетическую независимость от других стран, отказавшись от закупки топлива из вне.

Сейчас благодаря ему страна на 90% самодостаточна в вопросе энергетики.

Угольная промышленность важна и для рабочих, которые занимаются добычей, переработкой сырья. Здесь занято около 3 миллионов человек, насчитывается 30 000 легальных шахт, и промышленность быстро развивается. На 17 000 или около того небольших шахт приходится треть добычи ископаемого в Китае.

Существует и несколько тысяч нелегальных шахт, которые продают сырье на черном рынке и вывозят его за границу. В стране развернута кампания по предупреждению подобных махинаций, но полностью искоренить мародерство им не удалось.

Индия

Добыча угля в 2017 году в этой стране уступала США, но сейчас ситуация несколько изменилась. Больше всего сырья находится в поселке Джариа штата Джаркханд. Это место называют ад на земле, угольные пласты иногда самовоспламеняются, воздух наполнен дымом, сажей и ядовитыми испарениями. Люди, добывающие уголь, обречены работать на тяжелом производстве, без права выбора.

В стране процветает и черный рынок. Тысячи незаконных шахт и карьеров разрабатывают месторождения, продавая сырье даже за границу. По данным на конец 2018 года, страна по добыче угля занимает 2 место в мире.

Есть сведенья, что способы получения ископаемого в шахтах Индии самые устарелые. Рабочая сила очень дешевая, у людей нет альтернативы, поэтому они работают здесь.

На месторождениях заняты даже дети, они пролазят в узкие трещины в шахтах, носят груз.

В 2015 году страна поставила цель, стать лидером по мировой добыче угля, разрабатывая 1 миллиард тонн сырья. Но вначале следующего года они отказались от этой программы. Причинами стали:

• Недостаток инвестиций в угольную промышленность;
• Сложности в транспортировке сырья;
• Плохое качество.

Экологическая ситуация страны волнует не только ее властей, но и весь мир, ведь горнодобывающую промышленность этой области принято считать самой грязной во всем мире. Сейчас в Джаркханде на месторождениях работают более 90 тысяч человек, но заработная плата не превышает 5 долларов в день.

США

Добыча угля в США ведется в 33 штатах, лидирующим из которых является Вайоминг. США обладает самым большим в мире запасом этого топливного ископаемого.

Сырье используется для получения электроэнергии на ТЕЦ, отопления промышленных помещений, сельского хозяйства и на металлургических предприятиях. Его начали использовать еще в 17 веке для обогрева помещений.

Применяться для получения энергии он стал лишь через 200 лет. Также его использовали как топливо для пароходов, производства железа и стали.

Добыча угля в Америке на 2017 году обеспечивала практически все потребности страны. Промышленность давала работу 621 тысячи человек, и является одной из ведущих отраслей в США.

Австралия

В сравнении с предшественниками, это маленькая страна, но несмотря на это она заняла 4е место по добыче угля, и уже успела установить свои мировые рекорды.

Здесь разрабатываются новые технологии, способные облегчить работу шахтеров и сделать промышленность менее опасной для окружающей среды.

Была разработана система «Вулкан», которая позволяет получать ископаемое с помощью воды под давлением.

Лидером по добыче угля в мире является Австралийско-Британская компания BHP Billiton. Согласно последним данным месторождения страны могут обеспечить ее энергетические потребности на 200 лет. Но учитывая опасность производства для экологии, страна пытается заменить его альтернативными источниками.

Самые перспективные шахты в Новом Южном Уэльсе:

• Коллинсвилл;
• Блэр-Атол, Блафф;
• Баралаба;
• Моура-Кианта;
• Ньюкасл;
• Литтоу.

В 2018 году на саммите ООН был создан альянс, в который вступили 20 стран, в том числе и Австралия. Они заключили договор «Powering Past Coal», главной задачей которого является исключение из энергетики использования угля до 2030 года.

Индонезия

Страна вышла в первенство совсем недавно. Не смотря на сравнительно небольшое количество запасов угля, она занимает 5 место по добыче угля. Сейчас самыми перспективными являются 11 месторождений, находящиеся на островах Калимантан, Суматра, Сулавеси, Ява.

75% от всего полученного ископаемого топлива Индонезии приходится на Калимантан. Ценится и его качество. Сейчас она доминирует на рынке Азии, ископаемое экспортируется в Японию, Индию, Тайвань.

Но по прогнозам ученых, количество высококачественного сырья в скором времени сократится на 60%, и страна потеряет свое главное преимущество.

Большую часть сырья составляет каменный уголь – 67%, но антрацит, который больше всего ценится в мире – всего 0,4%. Из-за роста внутренних потребностей Индонезии, страна будет снижать экспорт, направив все силы на развитие собственной энергетики.

Россия

Несмотря на то, что страна лидирует по количеству залежей топливного ископаемого, занимает Россия по добыче угля 6 место. Здесь добывается большое количество каменного, бурого угля и антрацита. На территории насчитывается 200 месторождений, но большинство из них среднего размера.

Самый главный – Кузнецкий угольный бассейн, простилающийся на 70 тысяч квадратных километров. Здесь добывается практически половина всего сырья в РФ. Разрабатывается бассейн двумя способами: карьерный, при залегании на 300 метрах, шахтный – 600 и более метров.

Самая глубокая шахта глубиной до 2025 метров.

Самый качественный получают на месторождении Кузбасса, но его географическое положение очень невыгодно, учитывая сложность транспортировки и производства. Располагается он в Кемерово, что достаточно далеко от промышленных центров, где используется сырье. Котлован находится между горными массивами, вывозить уголь очень сложно из-за рельефа.

Мировая угольная промышленность в целом

Нельзя недооценивать важность горнодобывающей промышленности. Страны лидеры, представленные в статье, обеспечивают 80% мировых потребностей в этом топливе.

С каждым годом эта отрасль развивается все сильнее и сильнее, объем добычи угля вырастает в несколько раз. Его используют на металлургических предприятиях, для производства чугуна, стали, в кузнецах.

Особую роль он играет в энергетике, ведь большинство теплоэнергостанций работают по принципу сжигания угля.

Промышленность значительно преобразовалась, но, если в Австралии большой упор делается на техническое оснащение, то в Индии – на дешевую человеческую силу.

Сейчас ситуация с горной промышленностью спорная. Многие месторождения сырья с высоким процентом «жирности» иссякают или находятся в недоступной, с точки зрения транспортировки, местности.

Геологи и экологи бьют тревогу, ведь подобная горнодобывающая деятельность сопровождается взрывами, которые могут нарушить целостность земной коры. При производстве кокс часто выжигают, а большие выбросы углекислого газа ведут к парниковому эффекту.

Районы, в которых ведется раскопка и бурение, относятся к самым неблагоприятным со стороны экологической ситуации. Больше количество пыли, ядовитый воздух – ведут к переселению жителей в более чистые районы.

Учитывая отрицательное влияние угольной промышленности на экологию, многие страны решили отказаться от данного вида топлива, и перейти на экологические источники энергии – солнечная, ветряная энергетика.

  Маркшейдерская съемка на горнодобывающем предприятии

Добыча угля в мире: запасы, страны-лидеры и статистика

Главная > Часто задаваемые вопросы > Добыча каменного угля > Добыча угля в мире

Каменный уголь в качестве топлива использовали еще за 3000 лет до нашей эры.

Масштабная добыча этого полезного ископаемого началась во время промышленной революции. Объемы ее непрерывно росли до 80-х годов прошлого столетия, после чего немного замедлились.

Сейчас на смену углю во многих сферах пришли нефть и газ, интенсивно осваиваются возобновляемые источники энергии.

В этой статье мы расскажем об угольных бассейнах мира, объемах промышленной добычи полезного ископаемого и ее перспективах. Также коснемся вопроса истории добычи угля.

Мировые запасы угля и статистика по странам

Мировые запасы угля разделяют на общие геологические и извлекаемые. Первые – это полностью или частично разведанное количество полезного ископаемого. Вторые – угольные запасы, которые подлежат промышленной разработке.

Общие геологические запасы:

• Весь уголь – 14 311 153 млн. т
• Бурый – 4 882 726 млн. т
• Каменный – 9 428 427 млн. т

Извлекаемые запасы:

• Весь уголь – 982 714 млн. т
• Бурый – 464 510 млн. т
• Каменный – 518 204 млн. т

Больше всего угля залегает в Азии – около 50% мировых запасов. В Северной и южной Америке сосредоточено до 30% полезного ископаемого. В этой части света находится страна-лидер по объему запасов – США. Около 15% залежей расположено в Европе и меньше 5% В Африке, Австралии и Океании.

В таблице приведены данные о количестве извлекаемых запасов угля в двадцати ведущих странах. Именно они имеют наибольшее хозяйственное значение.

Ниже вы найдете ту же таблицу в виде картинки:

На сегодняшний день есть 10 лидеров по добыче угля в мире (средние объемы за 2019 год):

1. Китай – 3 692 млн. т
2. Индия – 745 млн. т
3. США – 640 млн. т
4. Индонезия – 585 млн. т
5. Австралия – 500 млн. т
6. Россия – 425 млн. т
7. ЮАР – 264 млн. т
8. Германия – 132 млн. т
9. Казахстан – 117 млн. т
10. Польша – 112 млн. т

За последние несколько десятилетий существенно изменились объемы добычи в разных странах.

Динамику вы можете посмотреть в таблице (масса угля подана в млн. т/год).

На сегодняшний день лидером по добыче угля является Китай. Эта страна также основной импортер полезного ископаемого. Даже полученных объемов не хватает для растущих потребностей страны. Второе место занимает Индия. Она перегнала по объемам добычи США в последние 4 года. Соединенные Штаты сейчас тоже сокращают потребление и производство твердого топлива.

Около 85% угля в мире – каменный (коксующий и энергетический). Он используется как на ТЭЦ, так и в металлургии. Количество добываемого бурого угля составляет лишь 15%. Лидером в этом секторе остается Германия, вторую позицию занимает Россия, а третью и четвертую Турция и США соответственно.

Угледобывающая промышленность в XXI веке переместилась в Азию. В Европе закрываются ТЭЦ, многие страны переходят на зеленую энергетику. За последний год расход угля в ЕС сократился на 18%, а в США на 12%, во всем мире – на 2,6%.

Несмотря на тенденции к снижению употребления, твердое топливо остается важным сырьем для экспорта в некоторых странах.

Лидерами в этой отрасли являются:

1. Индонезия
2. Австралия
3. Россия
4. США
5. Колумбия
6. Южная Африка

Больше всего закупают (импортируют) уголь такие страны:

1. Китай
2. Индия
3. Япония
4. Южная Корея
5. Тайвань
6. Германия

Китай импортирует в основном коксующий уголь, в меньшей мере энергетический. Сейчас в стране значительно растет количество атомных и гидроэлектростанций, источников возобновляемой электроэнергии. В то же время потребности металлургии остаются высокими, поэтому уголь в большей мере идет на производство кокса.

Индия собирается сократить на треть количество ввозимого угля, заменив его местной продукцией. В этой стране полезное ископаемое идет в основном на производство электроэнергии. В остальных странах-импортерах уголь используется в металлургии и в меньшей степени на ТЭС (кроме Тайваня).

Главными потребителями твердого топлива в 2019 году являлись:

1. Китай
2. Индия
3. США
4. Россия
5. Япония
6. Германия

А теперь поговорим об исторических фактах, связанных с добычей угля.

История добычи угля

Неизвестно, где и когда люди впервые выявили горючие свойства угля. Этот материал начали применять как топливо в бронзовом веке, 2000-3000 лет назад. Есть сведения, что углем топили печи в древнем Китае, Риме, Греции, на Британских островах еще в античные времена.

В IV-III столетии до нашей эры в Китае началась промышленная добыча полезного ископаемого. Его применяли для выплавки меди, изготовления фарфора, отопления домов. Вплоть до XVIII века эта страна лидировала по количеству извлекаемого из недр земли угля.

В Европе для выплавки стали и отопления домов долгое время использовались дерево и древесный уголь. Приблизительно в X-XI столетии каменный уголь начали добывать в Германии, Франции и Чехии. Были изданы первые законы, регулирующие разработку месторождений.

В XIV столетии в Англии стало дорожать дерево, и местные кузнецы, пивовары и пекари начали переходить на ископаемый уголь. Это встретило сопротивление в обществе. Материал посчитали нечистым, и король издал указ о запрете его использования.

Некоторых нарушителей даже приговорили к смертной казни. Но количество лесов постепенно сокращалось, а потребность в топливе возрастала. Законы пришлось отменить, хотя негативное отношение к углю в Британии сохранялось еще долго.

Знатные дамы не хотели заходить в дома, где он использовался для отопления, и есть еду, приготовленную на угле.

Промышленная революция и добыча угля

Промышленная революция неразрывно связана с изобретением парового двигателя. Сначала в машинах использовались дрова или древесный уголь. Но очень скоро их перевели на ископаемый материал, из-за его большей эффективности.

Еще в 1589 году англичане Проктер и Петерсон впервые получили кокс из каменного угля. В 1681 году химику И. Бехеру был выдан патент на новый способ получения кокса из каменного угля, а также смолы из угля и торфа.

В 1709 году Абрагам Дерби впервые выплавил железо с использованием кокса из полезного ископаемого. А с 1735 года кокс уже активно используется в Англии в доменных печах.

На этом закончилась эпоха древесного угля в металлургии.

На протяжении XVIII-XIX столетий начали открываться все новые возможности в использовании полезного ископаемого:

• В 1792 году англичанин В. Мэрдок получает из угля газ, который можно использовать для освещения. С 1812 года газовое освещение начинает использоваться в Лондоне, с 1816 года – в США, с 1820 – во Франции, с 1835 – в России.
• В 1815 году британский химик Аккум получил из угля легкие масла для изготовления эссенций и растворителей, они заменили древесный скипидар.
• В 1825 году Фарадей получил из угольного газа бензол, что дало начало изучению и промышленному использованию ароматических соединений.
• В 1842 году русский химик Н.Н. Зинин получил из полезного ископаемого анилин. Практическое применение соединения началось в 1856 году, когда английский студент В. Перкин создал на основе анилина первый синтетический краситель.
• В 1882 году первые ТЭС для производства электроэнергии появилась в Нью-Йорке и Лондоне, в 1883 – в Петербурге, в 1884 — в Берлине.

Увеличение потребления угля требовало совершенствования методов его добычи. Она велась открытыми и закрытыми методами.

Изобретались все новые устройства и машины, которые могли работать в разрезах и шахтах:

• В 1815 году в Англии была изобретена безопасная лампа для рудников.
• В 1835 году в США сделали первый одноковшовый экскаватор на гусеничном ходу с паровым мотором.
• В 1852 году в Великобритании запатентовали дисковую врубную машину, а в 1854 — цепную (баровую).
• 1865 год – изобретение пневматического отбойного молотка в Германии.
• В 1867 году в Германии вместо пороха для разрушения угольных пластов и породы начали использовать динамит.
• 1884 год – в Германии изобретен электрический бурильный станок. В том же году в США сделали первый драглайн.
• 1894 год. В Германии впервые используют электрический подъемник для шахт.
• 1902-1904 годы. В Англии начинают применять скребковые и ленточные конвейеры, а в Германии – качающиеся.

Объемы добычи угля непрерывно растут в XIX веке. С 1800 по 1900 годы они увеличились в 50 раз и составляли 750 млн. т ежегодно. Полезное ископаемое являлось в то время основным видом топлива. Лидерами угольной промышленности в первой половине века являлись Англия, Франция и Германия. При этом в Великобритании добывалось 90% твердого топлива. Под конец столетия первое место заняли США.

Ситуация начала меняться в 20-е годы ХХ века. Был изобретен двигатель внутреннего сгорания, и в транспорте уголь начал постепенно вытесняться нефтью. Менялась ситуация в энергетике. Сначала появились гидроэлектростанции, затем на ТЭС начали применять газ и мазут, а во второй половине столетия одно из ведущих мест заняла атомная энергетика.

В ХХ веке добыча угля возросла только в 6 раз. Поменялись мировые лидеры отрасли. На первое место вышел Китай. Возросла добыча в США, России. В Англии и Франции она резко упала к 2000-му году. В Бельгии были закрыты все шахты. В последние годы Германия сокращает угледобычу, оставляя только открытые разрезы. Зато ее наращивает Индия, Австралия, Индонезия, ЮАР.

Запасов каменного и бурого угля может хватить еще на 300-500 лет. Их в земле гораздо больше, чем нефти и газа. Но добыча и получение энергии из этого ископаемого вредят экологии.

Твердое топливо, которое используется в ТЭЦ, — один из основных факторов глобального потепления. Поэтому человечество ищет другие источники энергии.

Это поднимает вопрос, нужен ли будет уголь людям через 50-100 лет.

Угольный промысел – Геологические памятники Пермского края

2009 © Горный институт УрО РАН © Коллектив авторов © “Книжная площадь” • geoperm. books-place.ru • © Ирина Артемова

Главная	Территории	Типы памятников	Карта сайта
Угольный промысел Памятник: Кизеловский угольный бассейн Расположение: Кизеловский район Краткая характеристика: Добыча каменного угля Статус: Предлагается Тип памятника: Горно-геологический Автор статьи: В. И. Пахомов
Кизеловский угольный район (бассейн) входит в состав Западно-Уральского угольного бассейна. Он вытянут на 150 км от г. Александровска (на севере) до г. Лысьвы (на юге) при ширине до 25 км и является самым изученным в Прикамье. Пласты каменного угля залегают среди терригенных отложений визейского яруса нижнего карбона, представленных в основном песчаниками, алевролитами и аргиллитами. Кизеловские угли относятся к группе гумусовых плотных матовых и полуматовых дюренов. Марки углей: Г, ГЖО, ГЖ и Ж. Угли обладают повышенной зольностью (28,6—35,9%), сернистостью (5—8%) и выходом летучих компонентов (35,9—46,5%). Преобладают коксующиеся угли (90% запасов), пригодные для цветной металлургии. Теплотворная способность углей 5300—8200 кал/кг. На сегодняшний день как государственный резерв балансом учитываются запасы угля в объеме 222,6 млн т на 11 участках: Коспаш-27, Коспаш-45, Коспаш-46, Коспаш-48, Резервный участок шахты имени Ленина, Резервный участок шахты «Северная» (территория, подчиненная г. Кизелу), Косьвинский Глубокий, Ключевской (территория, подчиненная г. Губахе), Косореченский-1 и 2, Обманковский, Южно-Скальнинский (территория, подчиненная г. Гремячинску). Годом открытия каменного угля в Прикамье следует считать 1736-й, когда рудоискатель Боляка Русаев нашел уголь в медистых песчаниках Кунгурского уезда в верховьях р. Турки (Болотов, 2007). По некоторым же сведениям, первый уголь был обнаружен еще до 1721 г. на р. Косьве при разведке железной руды в землях Всеволожских (Бойко, 2007). История зарождения угольной промышленности на Урале относится к концу XVIII в. В 1783 г. при постройке плотины для Кизеловского металлургического завода, работавшего на древесном топливе, совершенно случайно были обнаружены два мощных пласта каменного угля. Однако землевладельцы, которым принадлежали недра Урала, не придали тогда серьезного значения этому открытию (в те времена большая часть Европы плавила чугун на древесном угле). Появление же каменного угля угрожало интересам предпринимателей, занимавшихся выжигом древесного угля, что было выгодным промыслом вследствие дешевизны крепостной рабочей силы и дарового леса, хищнически истреблявшегося владельцами лесных дач вблизи заводов. Через три года были обнаружены новые угольные месторождения. Их открытие связано с именами крепостных крестьян — талантливого рудознатца Моисея Югова и его товарищей Екима Меркушева и Данилы Иванцова. О своей находке Югов неоднократно заявлял Пермской казенной палате, но разрешения на добычу угля не добился. Скромный крепостной человек, не в пример своим хозяевам-землевладельцам, правильно оценил значение найденных подземных богатств. Вскоре ему представилась возможность применить для выплавки чугуна каменный уголь. Случилось так, что возникший пожар уничтожил огромные запасы древесины для металлургического завода, и ему грозило долгое бездействие из-за отсутствия топлива. Тогда Моисей Югов добыл и употребил в горны 50 кулей угля, о чем 29 декабря 1796 г. он сообщил Берг-коллегии. Так безвестный уральский крестьянин надолго опередил современную технику выплавки чугуна. Однако первооткрывателю и его друзьям, таким же людям из народа, как и он сам, еще не один год пришлось вести самоотверженную борьбу за признание кизеловского угля. За «доносительства» Югов был арестован. После освобождения он бежал в Петербург, где пытался найти защиту. Следуя примеру Югова, Меркушев с группой крестьян-очевидцев заявил о найденном каменном угле в местное Горное управление, но также безрезультатно. Все «заявители» были отданы в солдаты. Воинскую повинность Меркушев и его земляки Иванцов, Спиридонов, Дьяконов и Елисеев отбывали в Петербурге. Югов посещал своих земляков и организовал подачу коллективного донесения об открытии ими угля в резиденцию Павла I — Гатчину. К заявлению были приложены образцы каменного угля. В течение двух лет ждали заявители ответа, но его не последовало. Тогда Югов в 1796 г., продолжая скрываться от преследований, повторно организовал коллективное письмо Павлу I. Вот выдержка из этого письма (первая страница повторного донесения М. И. Югова Павлу I о месторождении каменного угля и руд в Кизеловском районе): «Ноября, 29-го дня, 1796 года Ваше Императорское Величество. Ниже сего означенный подданный Вашего Императорского Величества осмеливаюсь напамятовать вторично сим о донесенном нами земляном богатстве, находящемся в Пермском наместничестве Соликамской округи в дачах господина Ивана Лазаревича Лазарева поблизости ево завода Кизелеву по речке Полуденному Кизелу в Черном лесу галанской уголь, на Артемьевском руднике на девятой сажени золотая руда, да при том же заводе подле часовни повыше заводу по речке Кизелу по течению правой стороны серебряная руда, в селе Купровском по речке Пою самолучшая доброта серебряная ж руда положение имеет толщиною два аршина. В селе Манкорском по речке Ганасе серебряная руда ж находится гнездами, по речке Исыле по течению на левой стороне под деревней Азовской серебряная руда толщиною в поларшина. О каковом земляном богатстве в точности показывает Пермского наместничества Обвинской округи Юрического села господина Ивана Лазаревича Лазарева крестьянин Моисей Югов…» Вторичное донесение было подано Меркушевым в Зимний дворец. И вскоре все «доносители» были вызваны в Берг-коллегию. Они единодушно подтвердили выдающуюся роль Моисея Югова в нахождении каменного угля, после чего и начались розыски самого Югова. 29 декабря 1796 г. Югов с помощью полиции был доставлен в Берг-коллегию, где он подвергся подробному допросу. В марте 1797 г. Берг-коллегия постановила отправить Югова в Пермскую губернию к надворному советнику Гладкову для указания месторождения угля и руд и испытания их. Но Югов, измученный преследованиями, был уже тяжело болен и вскоре умер. После небольших разведок в 1796 г. на берегу Кизеловского пруда были заложены первая эксплуатационная выработка на уголь — штольня «Запрудная» и ряд мелких шахт, а в следующем году с шахты «Запрудная» был добыт первый уголь. Поэтому началом зарождения угольной промышленности на Урале можно считать 1797 г. В течение 1797—1825 гг. с «прииска Запрудная» было добыто 20 000 пудов угля. Сейчас на месте штольни «Запрудная» установлен памятный знак. Многочисленные, хотя и совершенно случайные открытия на западном склоне Урала месторождений каменного угля вызвали со стороны Горного ведомства целый ряд командировок горных инженеров и геологов для определения запасов найденных залежей и пригодности угля для плавки руд. Со своей стороны и местные заводоуправления, убедившись в доброкачественности уральского каменного угля и значительной распространенности его залежей, сильно истощив местами свои лесные угодья, приступили в 70—80-х гг. XIX в. к более детальным поискам и разведкам. В 1807 г. было открыто Владимирское, а в 1814 г. — Ивановское месторождение угля. Здесь, неподалеку от Александровского чугуноплавильного завода, были организованы Луньевские копи, где впервые приступили к добыче угля в больших для того времени размерах. Железнодорожная станция, построенная у пос. Александровск (ныне — г. Александровск), до сих пор сохранила название «Копи», хотя угольные шахты здесь уже давно ликвидированы. В 1820—1822 гг. было открыто месторождение угля на р. Усьве. Одновременно с шахтами Луньевского месторождения угольная промышленность развивалась и в Кизеловской даче графини Абамелек-Лазаревой: Кизеловское месторождение, расположенное по обеим сторонам р. Кизел, вблизи Кизеловского завода, и Губахинское по р. Косьве, в 25 км от этого завода. Оба месторождения открыты случайно при поисках руды. В Губахе пласт каменного угля был найден в горе Крестовая (высота 170 м), на берегу р. Косьвы, в 3 км от бывшей Губахинской пристани, отчего и месторождение названо Губахинским. В этой горе были заложены Крестовские штольни, уголь из которых сплавлялся на Чермозский завод. Позднее на этом месте работала шахта им. Первого Мая. В одном из многочисленных шурфов, заложенных еще в 1825 г. вблизи г. Кизела с целью отыскания руд, уголь встретился на глубине 11 м. В 1856 г. здесь была сдана в эксплуатацию крупная шахта — Старо-Коршуновские копи (впоследствии шахта им. Володарского). В 1848—1854 гг. был открыт ряд новых месторождений по р. Чусовой в имениях князя Голицына, графа Строганова и княгини Бутеро-Родали. Каменный уголь был найден здесь первоначально людьми княгини, но прииск не был заявлен. Следующими были открыты Вашкурское, Сысоевское, Суходольское и Ломовское месторождения. Однако, по произведенным разведкам, они оказались непромышленными. Значительные размеры топливных ресурсов бассейна стали уже всем очевидны. И все же, несмотря на целый ряд открытий залежей каменного угля, горная промышленность на западном склоне Урала развивалась очень медленно. Уголь добывался по мере надобности, ввиду того, что сбыт его из-за отсутствия железной дороги был возможен только на местах его добычи. Например, вывоз угля из Александровского завода до р. Камы обходился дороже, чем сплав угля Кизеловской дачи с Губахинской пристани по р. Косьве до Камы, а затем до Нижнего Новгорода и московских заводов. Сухопутная же перевозка угля из этих мест могла производиться только санным путем с половины ноября до половины марта, т. е. всего четыре месяца. Доставленный в Нижний Новгород, этот уголь обходился дороже дров. Поэтому каменный уголь не имел большого спроса. Хозяевам приисков — Всеволожским, Лазаревым, Демидовым, Строгановым, Голицыным и др. — было не выгодно его добывать, и потому горнозаводская промышленность Урала работала исключительно на древесном угле. Кроме того, работа на шахтах велась только осенью и зимой, так как рабочие приезжали на заработки сезонно, с сентября по апрель. В 1870 г., почти через три четверти века после начала эксплуатации первой штольни, на всем Урале было выдано на-гора всего 6,3 тыс. т угля. В 1873 г., с переходом Александровского завода с копями от Всеволожских в аренду Уральского горнозаводского товарищества, начались детальные разведки с заложением нескольких разведочных линий. Строятся новые шахты: на Урсинском месторождении — «Урсинская» (1874 г.), на Луньевском — «Граф» (1875 г.), «Иллиодор» (1876 г. ). В бассейне выжигался также кокс. Так, на 10 коксовальных печах при Луньевских копях было выжжено 11 тыс. т кокса. С 1898 г. в течение четырех лет на Луньевских каменноугольных копях работал штейгером В. И. Яворский — тогда еще выпускник Домбровского горного училища, а впоследствии ученик Л. И. Лутугина, доктор геолого-минералогических наук, посвятивший большую часть своей жизни изучению Кузнецкого каменноугольного бассейна. В. И. Яворский вместе с А. Н. Ивановым, А. М. Великановым и П. К. Зверевым являются соавторами монографии «Луньевские каменноугольные копи», опубликованной в 1903 г. После Крестьянской реформы 1861 г. развитие уральской металлургии замедляется, хотя в 1884 г. Урал еще давал свыше двух третей всего выплавляемого в России чугуна. Но уже через 15 лет, в 1899 г., он выдает только четвертую часть чугуна, выплавленного в России, тогда как юг — 50%. Урал потерял первое место, которое он занимал по сбыту металла на мировом рынке. За 29 лет, предшествовавших Первой мировой войне, заводы юга увеличили производство металла почти в 100 раз, а Урал — меньше чем втрое. Объяснялось это технической отсталостью Урала, где преобладала выплавка чугуна на древесном топливе, при старинном устройстве доменных печей, с холодным или слабонагретым дутьем. Необходимо было переходить на использование передовой техники, к выплавке металла на минеральном топливе. Но уральские промышленники (Демидовы, Лазаревы, Строгановы, Любимовы), обеспеченные избыточной дешевой рабочей силой, не помышляли о перестройке заводов. Они продолжали политику истребления лесов, непосредственно примыкавших к предприятиям и сплавным рекам, что вынуждало их к заготовкам древесины на более отдаленных участках. На юге металл давно уже выплавлялся на минеральном топливе, а на Урале в домнах все еще сжигали лучшие сорта леса (хотя всего лишь одна тонна коксующегося угля могла заменить лес, вырубленный с двух гектаров). Все это в конечном счете резко увеличивало издержки производства и еще больше приводило хозяйство Урала в упадок. Поэтому уральский металл был значительно дороже южного. Чтобы удешевить его, необходимо было ликвидировать техническую отсталость Урала, а это требовало нового вложения капиталов. Южная металлургия создавалась на основе современной технической базы и бурного роста угольной промышленности Донбасса, что давало ей огромное преимущество. Переход на минеральную выплавку металла имел особое значение, так как это позволило строить крупные доменные печи, каждая из которых, выплавляя чугун на коксе, давала 23 000 т металла в год, тогда как домны, работавшие на древесном топливе, плавили всего 3500 т. И только благодаря тому, что правительство тщательно охраняло интересы уральских заводчиков высокими ввозными тарифами на заграничный металл, Урал некоторое время сохранял свое положение монополиста по металлу внутри страны. В 90-х гг. XIX в. кризис уральской промышленности принял катастрофические размеры. Даже задавленная царской цензурой печать того времени заговорила о нем. Захирение колыбели национальной индустрии, некогда славившейся по всей Европе, обрекало на голод и нищету десятки тысяч людей. С целью вскрытия причин кризиса и разработки мероприятий по выходу из него царское правительство направило в 1899 г. на Урал группу инженеров во главе с Дмитрием Ивановичем Менделеевым. Вместе со своими спутниками объезжал он район за районом, завод за заводом. Особое внимание Д. И. Менделеев уделил проблеме снабжения топливом черной металлургии и поэтому посетил Кизел, где ознакомился с работой угольной промышленности. На основе анализа кизеловских углей он установил, что они способны спекаться. В работе, посвященной итогам поездки на Урал, великий ученый писал: «…Не говоря уже о подмеси кокса и каменных углей из других уральских мест (из углей Егоршинского и Экибастузского месторождений), мне кажется, что уже следовало бы получать чугун, исходя из кизеловских углей, особенно, если кокс этого угля мешать с древесным углем…» (Менделеев, 1889). Наблюдая за горящими пластами угля на Кизеловском месторождении, Д. И. Менделеев в 1888 г. первым высказал идею о подземной газификации угля, т. е. о превращении угля в горючий газ непосредственно в недрах земли: «…Настанет, вероятно, со временем даже такая эпоха, что угля из земли вынимать не будут, а там в земле его сумеют превращать в горючие газы…» (Менделеев, 1949). Этот процесс осуществляется под действием высокой температуры (1000—2000°С) и подаваемого под давлением дутья (свободного или связанного кислорода). Для подвода дутья и отвода газа газификацию проводят в скважинах, расположенных в определенном порядке и образующих так называемый подземный генератор. Д. И. Менделеев неоднократно подчеркивал целесообразность выплавки уральского металла на коксе: «Для умножения массы железа в России и для его удешевления было бы очень важно, чтобы именно на Урале началась выплавка чугуна на коксе. А для этого нет других мест более подходящих, чем Кизел». Д. И. Менделеев также писал, что выплавке уральского чугуна на коксе он будет «аплодировать как успеху и отказу от прошлой вековой рутины» (Менделеев, 1889). Однако владельцы металлургических заводов были глухи к советам ученого. Все осталось по-прежнему. Прошло пять лет, и инженер Годлевский в статье, опубликованной в «Горном журнале», с грустью констатирует: «…добыча угля на Урале, несмотря на богатство месторождений, не получила должного развития». Горнопромышленники не желали расходовать деньги на исследовательские работы, на перестройку доменных печей, отказывались вкладывать свои капиталы в сооружение подъездных путей к горнозаводской магистрали, и уголь продолжали подвозить сюда на лошадях. Прошло еще пять лет, но ничего не изменилось. Вновь из Петербурга шлют на Урал комиссию во главе с членом Государственного совета профессором Озеровым. В своем официальном отчете он писал: «Заводовладельцы умели лишь извлекать деньги из заводов, но не умели их вкладывать». Многие из уральских горнозаводчиков, владея несколькими предприятиями, не имели представления о производстве, жили в Петербурге или за границей и никогда на Урале не бывали. Медленно развивалась и угольная промышленность Западного Урала — в районе Кизела, Губахи, Басковских и Усьвинских копей. Положение изменилось после постройки в 1879 г. Уральской железной дороги (Чусовая — Кизел — Усолье с веткой Александровская — Луньевка, а позднее — Чусовая — Пермь). Эта дорога открыла выход кизеловскому углю на широкий рынок, способствуя тем самым развитию угольной промышленности. За 15 лет (1870—1885) добыча угля на Урале выросла в несколько раз, однако в абсолютных цифрах она оставалась весьма незначительной. Кизеловский уголь стал широко применяться для паровозов, постоянных заводских котлов и локомобилей, в металлургии — при пудлинговании (на Кизеловском заводе), для соляных варниц Усолья и домашних печей. В 1892 г., по официальным данным, в Кизеловском угольном бассейне действовало 22 шахты и штольни, на которых было добыто 253 тыс. т угля (намного меньше, чем давала одна средняя шахта, действовавшая в начале 50-х гг. прошлого столетия). На всех шахтах было занято 2392 горняка, из них 1490 работали в шахтах, 902 — на поверхности. Техническое оснащение бассейна состояло из 10 паровых машин общей мощностью 257 лошадиных сил, но больше половины шахт их не имело. Росту промышленности способствовало и увеличение потребности страны в топливе — угле и нефти. Строительство железных дорог предъявляло усиленный спрос на металл (для рельсов, вагонов и паровозов). Все это благоприятствовало развитию металлургии и топливной промышленности. С началом Русско-японской войны наметился некоторый подъем промышленности, продолжавшийся и после окончания войны. В Кизеловском бассейне закладываются новые шахты: в 1906 г. — «Мариинская» (позднее — им. Урицкого), «Семеновская» (шахта им. Сталина), «Владимирская», «Безымянная» в Губахе; в 1908 г. — Любимовская копь в Губахе (шахта им. Крупской). Однако, несмотря на некоторый прирост добычи угля в начале XX в. , удельный вес бассейна в угольной промышленности страны неуклонно снижался. Донбасс развивался несравненно быстрее. Топор, кайло, обушок оставались единственными орудиями производства. Бурение производилось ручными бурами и молотками, уголь вывозили на салазках. Светильниками в забое были коптилка и стеариновая свеча. И лишь в 1910 г. на шахте «Княжеская» (позднее — им. Ленина) впервые были применены легкие врубовые машины заграничных марок. Подавляющая же часть угля добывалась и транспортировалась вручную. Удаление горных работ на 4 км от ствола вынудило применить электровоз. Это был первый электровоз в угольных шахтах России (впрочем, тогда же или некоторое время спустя начал работать электровоз на одной из шахт Донбасса). Добыча угля производилась главным образом зимой. На шахтах почти не было постоянных шахтерских кадров. Шахтовладельцы в погоне за дешевой рабочей силой привозили татар, завербованных в Казанской губернии: расчет был на их отсталость и забитость, на незнание ими русского языка. Промышленники надеялись посеять среди горняков национальную рознь и таким образом предотвратить революционные выступления рабочих. О тогдашних условиях жизни и работы шахтеров свидетельствует рассказ старого горняка шахты им. Ленина, проработавшего на ней 55 лет (с 1895 по 1950 г.), Салахутдина Губайдуллина: «Жило нас в небольшой казарме 70 человек. Спали на двухъярусных нарах. Работали двенадцать часов, да три часа тратили на то, чтобы добраться до забоя и после работы вернуться к стволу. Я был забойщиком и работал тяжелым, неуклюжим кайлом. Ежедневно таскал его на-гора и обратно. Освещался забой свечами. И кайло, и прочий инструмент, и свечи покупали сами шахтеры на свои трудовые гроши. Школ на шахте не было. И потому очень редко встречался горняк, который мог подписать свою фамилию. Зато в поселке были церковь и мечеть. Тяжела была доля горняка. Всюду его подстерегала смерть. Не проходило дня, чтобы из шахты не выносили искалеченного шахтера. Самым дешевым товаром была жизнь шахтера». В годы, предшествовавшие Первой мировой войне, и во время войны спрос на уголь резко возрос, а желающих идти на шахты не было. Царское правительство направило в бассейн каторжников. В 1906 г. добыча угля по Кизеловскому району достигает 667 тыс. т. Одновременно в этот период происходит акционирование капиталов, концентрация производства на крупных предприятиях; начинают вводиться технические усовершенствования и делаются первые попытки механизации шахт. Но в 1910 г. угольная промышленность Кизеловского района снова пережила застой, вызванный рядом забастовок рабочих и общегосударственной депрессией. Добыча угля по бассейну в 1910 г. упала до 553,2 тыс. т. Рост добычи угля вновь начинается с 1912 г. В это время на шахте «Княжеская» строится первая электростанция, давшая возможность на основных шахтных путях конную откатку заменить электровозами. Несмотря на рост промышленности и первые шаги в деле механизации, условия труда и быта шахтеров оставались по-прежнему тяжелыми. 1913-й явился годом наибольшего в дореволюционный период промышленного подъема. В этом году Урал дал стране 3,1% всей добычи угля, 20% всей выработки чугуна и 16% — стали. За 13 лет (1900—1913 гг.) в Кизеловском бассейне было добыто 7,5 млн т угля и разведано несколько новых месторождений. Война 1914 г. не вызвала подъема уральской промышленности. Перестройка ее на военное производство началась с большим запозданием, лишь тогда, когда русская армия стала терпеть поражения. Хотя ряд заводов Урала и увеличил производство, но работа на военные нужды привела только к росту прибылей уральских заводчиков, но не к росту самой промышленности. Добыча железной руды на Урале снизилась в 1916 г. по сравнению с 1913 г. на 40%, а выплавка чугуна — на 30%. В период с 1913 по 1918 г. Кизеловский район дал 4,02 млн т угля. Далеко была расположена Уральская кочегарка от крупных промышленных центров. И все же из Петербурга, Москвы, Казани, Перми сюда, на далекий и глухой тогда Уральский Север, доходили слухи о революционных волнениях. В 1905 г. кизеловские шахтеры не раз бастовали, выдвигая не только экономические, но и политические требования. Такие же забастовки повторялись и в последующие годы. Шахтеры Кизеловского бассейна с радостью встретили Октябрьскую революцию и приняли в ней активное участие. С первых дней возникновения Советской власти уральские заводчики встали на путь контрреволюционного саботажа и дезорганизации хозяйства. Правления Уральских горнопромышленных обществ, находившихся в Петрограде, прекратили перевод денег для выплаты зарплаты рабочим. Хозяева заводов и копей отказывались выполнять директивы Советского правительства, тушили доменные печи, затопляли шахты, закрывали предприятия, оставляя рабочих без куска хлеба, чем значительно подорвали промышленность. Уральские большевики, несмотря на трудности, в короткие сроки — с января по май 1918 г. — сумели провести на Урале национализацию предприятий. Первыми были национализированы Луньевские каменноугольные копи и Александровский завод. На Урале раньше и успешнее, чем где-либо была осуществлена национализация всей горнозаводской промышленности. Став хозяевами производства, рабочие сами стали наводить на шахтах новые порядки. Они создавали добровольческие бригады и спускались в шахты добывать уголь, откачивать воду, возвращая тем самым шахты к жизни, и очень быстро снова наладили работу электростанции, требовавшей большого количества угля. Но Гражданская война нанесла огромный ущерб хозяйству Кизеловского бассейна. Большинство шахт было выведено из строя. Не хватало топлива. Электростанции не работали. Транспорт тоже оказался в полуразрушенном состоянии. Нужно было все это восстанавливать и многое строить заново. Прежде всего был восстановлен железнодорожный мост через р. Косьву и угольные шахты. Добыча угля начала заметно расти, и в 1919 г. она достигла 45% довоенного уровня. Самоотверженный труд уральских рабочих привел к тому, что в первые годы мирного строительства (1921—1924 гг.) Урал по выплавке стали и чугуна вновь стал занимать в стране одно из ведущих мест. Кизеловский угольный бассейн в годы восстановительного периода и мирного строительства (1921—1927 гг.) по добыче угля занимал первое место среди угольных бассейнов Урала, дав за это время стране миллионы тонн угля. За 1927—1928 гг. добыча угля в бассейне уже превзошла довоенный уровень. По плану ГОЭЛРО в 1922 г. началось строительство первой Кизеловской районной электростанции в Губахе на базе кизеловских углей, закончившееся в 1924 г. Кизеловская ГЭС была первой на Урале и третьей в Советском Союзе, поэтому Кизел и Пермь стали первыми крупными центрами электрификации Урала, что способствовало развитию промышленных предприятий. В связи с электрификацией Кизеловского бассейна стало возможным внедрение на шахтах новых механизмов и оборудования. Появились врубовые машины, качающиеся конвейеры, электровозная откатка. Начали устанавливаться компрессоры, позволившие применить в работе отбойные и бурильные молотки. Внедрение машин потребовало перестройки системы горных работ, перехода от коротких забоев и камер к работе лавами. В октябре 1929 г. страна приступает к выполнению первого пятилетнего плана. В плане работ особое внимание уделялось развитию восточных районов и в первую очередь — Урала. Здесь сооружаются десятки больших, оснащенных по последнему слову техники предприятий. Вновь сооружаемым заводам, электростанциям, коксовым печам требовалось топливо. Работы по строительству в Кизеловском бассейне развертываются широким фронтом. Многочисленные геологоразведочные партии ведут разведку недр, выбирают площадки для закладки новых шахт. Коксуемость кизеловских углей позволила приступить в конце 1930 г. к строительству большого коксохимического завода. Мечта Д. И. Менделеева теперь претворилась в жизнь. За четыре года первой пятилетки в Кизеловском бассейне было добыто угля больше, чем за 60 лет, предшествовавших Октябрьской революции. По сравнению с восстановительным периодом добыча угля возросла на 75%. Организация треста «Кизелшахтострой» облегчила формирование специальных строительных кадров, позволила расширить и укрепить собственную базу по производству строительных материалов. Бассейн получил и собственную машиностроительную базу — Александровский завод, который был реконструирован и переведен на выпуск нового шахтного оборудования. Огромная работа, проделанная в первой пятилетке, обеспечила во втором пятилетии ввод в число действующих предприятий ряда новых шахт. И потому именно во второй пятилетке бассейн дал особенно большой прирост добычи: в 1937 г. бассейн выдал угля в 2,4 раза больше, чем в 1932 г., и вчетверо превысил уровень добычи 1913 г. Кизеловский бассейн почти завершил механизацию наиболее трудоемких процессов: в 1937 г. механизмами было зарублено и отбито 99%, доставлено 93%, откатано 83% добытого угля. По уровню механизации бассейн занял одно из первых мест в стране. Бурный рост добычи угля в других районах Урала — Челябинском, Егоршинском, Богословском, где угольная промышленность фактически создавалась вновь,— снизил долю Кизеловского бассейна в общеуральской добыче угля с 50% в 1932 г. до 46% в 1937 г. Угольная промышленность Урала за годы двух первых пятилеток выросла в четыре раза, но индустрия, потребляющая минеральное топливо, развивалась на Урале еще быстрее, и потому расход углей, привозимых из Кузнецкого и Карагандинского бассейнов, увеличился за то же время в девять раз. В 1937 г. доля дальнепривозных углей в топливном балансе Урала достигла 58%. При этом каждая вторая тонна угля, завозимая за 1500—2000 км, предназначалась для энергетических целей, хотя для электростанций можно было использовать и местные угли. Поэтому в постановлении Совнаркома СССР и ЦК партии, принятом в октябре 1939 г., содержалась большая программа работ, призванных освободить уральскую промышленность от дальнепривозного топлива и обеспечить ее местным углем. Перед горняками Кизеловского бассейна была, в частности, поставлена задача освоения Коспашского месторождения. И в течение трех лет в глухой тайге выросли новые шахты. Для ускорения ввода в эксплуатацию новых предприятий здесь в первую очередь строились шахты средних размеров. Одновременно сооружали поселки, прокладывали дороги, тянули линии электропередачи. Центр бассейна — Кизел превратился в культурный и благоустроенный город. Население его увеличилось почти в полтора раза. В городах Губахе и Углеуральске выросли благоустроенные дома, открылись новые клубы и библиотеки, лечебные учреждения, расширилась сеть школ. Недалеко от месторождения «Белый Спой» вырос пос. Коспаш. Поселки дореволюционного времени с их полутемными и сырыми казармами и кабаками отошли в далекое прошлое. Энергично перевооружались и действующие шахты. В 1941 г. выемка угля была полностью механизирована: доставка — на 97,5%, откатка — на 93%. В год, предшествующий началу Великой Отечественной войны, Кизеловский бассейн выдал угля вчетверо больше, чем в 1929 г., и в 5,3 раза больше, чем в 1913 г. Урал занял третье место в СССР по размерам добычи (после Донецкого и Кузнецкого бассейнов). Горняки же Кизела давали 38% всего угля, добываемого на Урале. Но мирный труд советского народа прервала война. Тысячи шахтеров ушли на фронт сражаться с врагом. Места ушедших заняли рабочие-пенсионеры, женщины, служащие учреждений, учащиеся училищ, школ трудовых резервов, подростки. На Урал было эвакуировано свыше 450 предприятий, которые надо было снабжать топливом. Государственный Комитет Обороны вынес специальное постановление, в котором давалась обширная программа работ по увеличению добычи кизеловских углей. На Кизеловский бассейн легла ответственная задача: в какой-то мере восполнить временную потерю Донецкого и сильно пострадавшего Подмосковного угольных бассейнов. В Кизел были направлены высоковалифицированные кадры горняков. Шахты, количество которых возрастало с каждым годом, оснащались новейшей техникой. В 1942 г. правительство вынесло решение об организации в бассейне самостоятельного комбината «Молотовуголь» в составе четырех угольных трестов. Организуется также трест «Кизелуглеразведка». Ускоренное развитие добычи угля в бассейне требовало своевременной подготовки шахтных полей. Такая задача была поставлена перед организованным в 1942 г. трестом «Кизелуглеразведка». И эта задача успешно выполнялась. Для этого пришлось резко увеличить объемы механического бурения и горно-разведочных работ. Так, если объем бурения скважин в 1940 г. составил 13 тыс. погонных метров, то в 1956 г. он достиг 80 тыс. п. м. Было задействовано 9 геолого-разведочных партий с 90 станками механического бурения. За четыре года войны было подготовлено в шесть раз больше новых шахтных полей, чем за четыре предвоенных года. В промышленный резерв было сдано 18 вновь разведанных шахтных полей. Были разведаны Шумихинское и Косьвинское месторождения, велись геологоразведочные работы на новых месторождениях — Усьвинском, Бруснянском и др. Добыча угля выросла в 1,7 раза. Таких темпов роста добычи бассейн не знал за всю свою полуторавековую историю. 11 лет проработал на поисках и разведке угольных месторождений Западного Урала И. В. Пахомов, сначала в должностях участкового геолога, старшего геолога, главного инженера геологоразведочных партий. С 1948 по 1956 г. он возглавлял всю геологическую службу в Кизеловском бассейне, работая начальником геологического отдела, а затем главным инженером треста «Кизелуглегеология». Под руководством И. В. Пахомова и при его непосредственном участии в годы Великой Отечественной войны и в послевоенные годы были открыты, разведаны и переданы под шахтное строительство многочисленные угольные месторождения бассейна. Успехи возглавляемой им геологической службы позволили увеличить добычу угля с 4 до 12 млн т в год. В годы войны завершилось строительство шахт Коспаша и Гремячинского угольного месторождения. Много новых горизонтов было сдано в эксплуатацию на действующих и новых шахтах. Были созданы новые эксплуатационные тресты: «Коспашуголь», «Андреевуголь», «Гремячинскуголь». Вдвое (с 20 до 40) возросло количество шахт. Началось освоение Чусовского угленосного района (шахта «Скальная»). Население г. Кизела с 1941 по 1951 г. увеличилось вдвое. В городе был построен ряд больших общественных зданий: Дворец культуры, драмтеатр, стадион, большой кинотеатр, горный техникум, четыре средние школы, гостиница, водная станция. Новые кинотеатры были построены в Углеуральске и Коспаше. Молодые города Гремячинск и Коспаш получили железнодорожное пассажирское сообщение. В последующие годы Кизеловский бассейн занимал лидирующие позиции в обеспечении каменным углем промышленности и транспорта Урала. Спрос на уголь рос в связи с минерализацией топливного баланса промышленности Уральского региона и переводом металлургических предприятий на кокс. Добыча угля достигла максимума (свыше 12 млн т) в 1959 г., что обеспечивалось строительством и эксплуатацией новых шахт. Однако строительство их скоро прекратилось. Многие действующие шахты в связи с отработкой запасов и осложнившимися горно-геологическими и техническими условиями разработки стали закрываться (с 1993 г.). Угледобыча начала постепенно снижаться — в 1995 г. было добыто всего 1223 тыс. т угля. Одновременно резко уменьшились объемы геологоразведочных работ на уголь, вскоре они были вообще прекращены. Закрытие шахт завершилось в 2000 г. За последние три года до закрытия шахт среднегодовая добыча угля упала до 536 тыс. т. Если учесть усовершенствование технологий (бесшахтные способы) добычи твердого топлива и прогнозируемое снижение добычи нефти и газа через несколько десятилетий, то не исключена возможность возобновления эксплуатации месторождений каменного угля Кизеловского каменноугольного бассейна. Следует отметить также, что кизеловские угли и шахтные воды содержат ряд элементов (золото, серебро, платина, германий, тантал и др.) в концентрациях, которые могут представлять определенный интерес. На иллюстрации: 1. На берегу р. Косьвы в 1825 г. найден первый губахинский уголь. Вид с Ладейной горы (Фотоколлаж Ирины Артемовой)     JPG, 997×415, 92 Кб 2. ЮГОВ Моисей Иванович (1760—1797), крепостной рудознатец, обнаруживший каменный уголь на р. Полуденный Кизел при закладке плотины Кизеловского завода     JPG, 207×295, 13 Кб 3. ЯВОРСКИЙ Василий Иванович (1874—1974), специалист по геологии угольных месторождений и бассейнов, стратиграф-палеонтолог, исследователь строматопороидей     JPG, 208×266, 5 Кб 4. Кизеловский уголь. Коллекция минералогического музея ПГУ      JPG, 480×374, 69 Кб 5. Один из угольных отвалов. Фото С. Блинова     JPG, 482×269, 39 Кб 6. ПАХОМОВ Илья Васильевич (1913—1999), заслуженный геолог РСФСР, профессор, связавший 60 лет своей жизни с Кизеловским угольным бассейном. Соавтор монографии «Визейская угленосная формация западного склона Среднего Урала и Приуралья» (1980)     JPG, 208×290, 9 Кб
Вверх   •   Галерея

Угольная промышленность США в девятнадцатом веке

Шон Патрик Адамс, Университет Центральной Флориды

Введение

Угольная промышленность была главной основой американской индустриализации в девятнадцатом веке. В качестве источника топлива уголь был дешевым и эффективным источником энергии для паровых двигателей, печей и горнов в Соединенных Штатах. Как экономическая цель уголь стимулировал технологические инновации в горнодобывающей промышленности, потреблении энергии и транспорте. Когда руководители шахт усложнили организацию труда на шахтах, шахтеры отреагировали на это организацией отраслевых профсоюзов. Влияние угля было настолько распространенным в Соединенных Штатах, что к наступлению двадцатого века он стал необходимостью повседневной жизни. В эпоху, когда дымовые трубы равнялись прогрессу, дымный воздух и закопченный ландшафт индустриальной Америки во многом были обязаны росту национальной угольной промышленности. К концу девятнадцатого века многие американцы по всей стране читали о последней борьбе между угольными компаниями и шахтерами при свете угольно-газовой лампы и в тепле угольной печи, в доме, набитом привезенными товарами. к ним угольными локомотивами. Во многих отношениях эта отрасль служила основным фактором промышленного роста Америки на протяжении девятнадцатого века.

Довоенная американская торговля углем

Хотя уголь на протяжении веков служил основным источником энергии в Великобритании, до обретения Америкой независимости британские колонисты мало использовали огромные запасы угля в Северной Америке. Благодаря обильным запасам древесины, воды и топлива для животных в Америке семнадцатого и восемнадцатого веков не было особой необходимости в использовании минерального топлива. Но по мере роста населения и престижа колониальных городов на восточном побережье в американских горнах и печах начал появляться уголь. Скорее всего, этот уголь был импортирован из Великобритании, но небольшая внутренняя торговля развивалась на битуминозных месторождениях за пределами Ричмонда, штат Вирджиния, и вдоль реки Мононгахела недалеко от Питтсбурга, штат Пенсильвания.

Ричмондский бассейн

После обретения независимости от Великобритании импортный уголь стал менее распространенным в американских городах, а внутренняя торговля стала более важной. Экономические националисты, такие как Тенч Кокс, Альберт Галлатин и Александр Гамильтон, все предполагали, что торговля углем страны — в то время сосредоточенная в угольном бассейне Ричмонд в восточной Вирджинии — послужит стратегическим ресурсом для роста и независимости страны. Хотя торговля углем в Восточной Вирджинии работала в условиях этих весомых ожиданий, ее существование на обочине плантационной экономики Старого Доминиона сдерживало ее существование. Угольщики Ричмондского бассейна эффективно использовали рабский труд на своих рудниках, но изо всех сил старались пополнить свою рабочую силу, особенно в периоды пиковой сельскохозяйственной деятельности. Транспортные сети в регионе также ограничивали рост добычи угля. Магистрали оказались слишком дорогими для торговли углем, а на реке Джеймс и канале Канава не удалось внести необходимые улучшения, чтобы приспособить движение угольных барж и упростить погрузку, транспортировку и распределение угля в приливном порту Ричмонда. Хотя Ричмондский бассейн был первым крупным угольным месторождением в стране, горняки обнаружили, что потенциал роста здесь ограничен.

Восстание антрацитового угля

В то время, когда значение торговли углем в Ричмондском бассейне уменьшилось, на городские рынки американского побережья вышел новый вид минерального топлива. Антрацитовый уголь имеет более высокое содержание углерода и намного тверже, чем битуминозный уголь, поэтому в первые годы его использования он получил прозвище «каменный уголь». В 1803 году филадельфийцы наблюдали, как груз антрацитового угля фактически тушил пожар во время пробного запуска, а городские власти использовали груз «каменного угля» в качестве привлекательного гравия для тротуаров. Однако после войны 1812 года ряд событий проложил путь к принятию антрацитового угля на городских рынках. Такие угольщики, как Джейкоб Кист, видели в нехватке британского и вирджинского угля в городских сообществах возможность продвигать использование «каменного угля». Американское философское общество Филадельфии и Институт Франклина заручились поддержкой местного научного сообщества для распространения среди потребителей информации об особых потребностях антрацита. Открытие нескольких связей между антрацитовыми месторождениями Пенсильвании через Lehigh Coal and Navigation Company (1820 г.), Schuylkill Navigation Company (1825 г.) и Delaware and Hudson (1829 г.).) гарантировал, что поток антрацита от шахты до рынка будет дешевым и быстрым. К 1830-м годам «каменный уголь» стал менее геологической диковинкой и вместо этого стал ценным домашним топливом для отопления и приготовления пищи, а также мощным источником энергии для городских кузнецов, пекарей, пивоваров и производителей. Как показано на рисунке 1, к концу 1830-х годов антрацит Пенсильвании доминировал на городских рынках. К 1840 году годовая добыча превысила один миллион тонн, что примерно в десять раз превышало годовую добычу битумного месторождения Ричмонда.

Рисунок 1. Процент потребления морского угля по происхождению, 1822-1842 гг.



Источники:

Hunt’s Merchant’s Magazine and Commercial Review 8 (июнь 1843 г.): 548;

Альфред Чандлер, «Антрацитовый уголь и начало промышленной революции», с. 154.

Распространение добычи угля

В довоенный период также наблюдалось расширение добычи угля во многих других штатах, помимо Пенсильвании и Вирджинии, поскольку в Северной Америке есть множество пригодных для использования угольных месторождений. В 1850 году на битуминозных месторождениях Огайо работало 7000 человек и было добыто около 320 000 тонн угля — всего три года спустя горняки штата увеличили добычу до более чем 1 300 000 тонн. В Мэриленде битуминозный регион Джордж Крик начал поставлять уголь на городские рынки по железной дороге Балтимора и Огайо (1842 г.) и каналу Чесапик и Огайо (1850 г.). Рост Сент-Луиса дал значительный импульс угольной промышленности Иллинойса и Миссури, и к 1850 году угольщики в двух штатах добывали около 350 000 тонн угля ежегодно. К началу Гражданской войны угольная промышленность появилась как минимум в двадцати штатах.

Организация довоенных шахт

В довоенный период угледобывающие компании были небольшими и трудоемкими. Пласты, которые впервые были отработаны на месторождениях антрацита в восточной Пенсильвании или битуминозных месторождениях в Вирджинии, западной Пенсильвании и Огайо, как правило, залегали близко к поверхности. Опытный горняк и горстка рабочих могли легко добывать несколько тонн угля в день, используя «штрек» или «склонную» шахту, которая пересекала угольную жилу вдоль склона холма. Например, на битуминозных месторождениях за пределами Питтсбурга угольные пласты были обнажены вдоль берегов Мононгахелы, и угольщики могли просто извлечь уголь киркой или лопатой и скатить его по берегу реки на ручной тележке в ожидающую баржу. Однако после того, как уголь покинул устье шахты, размер бизнеса, связанного с ним, изменился. Частные угольщики обычно работали на земле, взятой в аренду на срок от пяти до пятнадцати лет — часто у крупного землевладельца или корпорации. Уголь часто доставлялся на рынок через крупную корпорацию железных дорог или каналов, такую ​​как железная дорога Балтимора и Огайо или канал Делавэр и Гудзон. Конкуренция между горнодобывающими фирмами и рост производства удерживали цены и размер прибыли на относительно низком уровне, и многие угольщики то впадали в банкротство, то выходили из него. Эти небольшие горнодобывающие фирмы были типичны для американской деловой конкуренции в довоенный период по принципу «легкий вход и легкий выход».

Трудовые отношения

Поскольку большинство операций по добыче угля в довоенные годы часто ограничивались несколькими квалифицированными шахтерами, которым помогали менее квалифицированные рабочие, трудовые отношения в американских угледобывающих регионах не подвергались серьезным конфликтам. Ранние шахтеры также работали близко к поверхности, часто в горизонтальных штреках, а это означало, что работа не была такой опасной в эпоху до разработки глубоких стволов. Большинство операций по добыче полезных ископаемых осуществлялось далеко от городских центров, что мешало попыткам организовать горняков в «критическую массу» коллективной власти — даже на самых развитых антрацитовых месторождениях страны. Эти факторы, вкупе с верой горняков в то, что индивидуальное предпринимательство в антрацитовых регионах обеспечивает гармоничную систему независимых производителей, препятствовали развитию сильных профсоюзных организаций в довоенной горнодобывающей промышленности Пенсильвании. В менее развитых регионах владельцы часто сами работали на шахтах, поэтому границы между собственностью, управлением и рабочей силой часто были размыты.

Ранние союзы

Большинство споров, если они действительно происходили, были временными делами, которые были сосредоточены на низкой заработной плате, вызванной острой конкуренцией среди угольщиков. Первая такая акция в антрацитовой промышленности произошла в июле 1842 года, когда рабочие из Майнерсвилля в графстве Шуйлкилл прошли маршем по Поттсвиллю в знак протеста против низкой заработной платы. Эта недолгая забастовка была разогнана местной военизированной компанией Orwigsburgh Blues. В 1848 году Джон Бейтс нанял 5000 горняков и летом 1849 года добивался повышения заработной платы. . Но члены «Союза Бейтса» оказались лишёнными работы, и движение быстро рассеялось. В 1853 году горняки Delaware and Hudson Canal Company объявили о повышении сдельной расценки на 2,5 процента за тонну. Эта забастовка увенчалась успехом, но не смогла обеспечить прочного присутствия профсоюзов в деятельности D&H. Сообщения о нарушениях на битуминозных полях западной Пенсильвании и Огайо следуют той же схеме, поскольку довоенные забастовки, как правило, были локальными и кратковременными. Таким образом, уровень производства оставался высоким, и потребители минерального топлива могли рассчитывать на стабильные поставки на рынок.

Использование антрацита в черной металлургии

Наиболее важным технологическим достижением в довоенной американской угольной промышленности было успешное внедрение антрацитового угля в технологии производства чугуна. С 1780-х годов битуминозный уголь или кокс — битуминозный уголь со сгоревшими примесями — был предпочтительным топливом для британских производителей железа. Когда антрацит почти успешно проник в американские очаги, казалось, не было причин, по которым каменный уголь нельзя было использовать для производства железа. Однако, как и в случае с его бытовым использованием, промышленный потенциал антрацитового угля столкнулся с серьезными технологическими барьерами. В британских и американских чугунолитейных печах начала девятнадцатого века высокая температура, необходимая для плавки железной руды, требовала подачи избыточного воздуха, чтобы способствовать сгоранию топлива, будь то уголь, древесина или древесный уголь. В то время как британские производители чугуна в 1820-х годах пытались повысить эффективность процесса, используя перегретый воздух, широко известный как «горячее дутье», американские производители чугуна все еще использовали «холодное дутье» для топки своих печей. Плотность антрацитового угля препятствовала попыткам поджечь его с помощью холодного дутья, и поэтому он оказался неподходящим топливом для большинства американских чугунолитейных печей.

Антрацитовое железо впервые появилось в Пенсильвании в 1840 году, когда Дэвид Томас применил валлийскую технологию горячего дутья на практике в Lehigh Crane Iron Company. Фирма была зарегистрирована в 1839 году в соответствии с законом об учреждении. Нововведение аллентаунской фирмы вызвало ажиотаж в кружках по производству чугуна, и в восточной и центральной Пенсильвании начали появляться железные печи для плавки руды с антрацитом. В 1841 году, всего через год после успеха Lehigh Crane Iron Company, Уолтер Джонсон обнаружил в эксплуатации не менее одиннадцати печей для производства антрацитового чугуна. В том же году американский корреспондент лондонских банкиров сообщил об экономии на производстве чугуна до двадцати пяти процентов после перехода на антрацит и отметил, что «везде, где можно добыть уголь, собственники переходят на новый план; и обычно считается, что качество железа намного улучшается, когда весь процесс затрагивается антрацитовым углем». Инвестиции Пенсильвании в производство антрацитового чугуна принесли дивиденды промышленной экономике штата и доказали, что уголь можно использовать для ряда промышленных целей. К 1854 году сорок шесть процентов всего американского чугуна выплавлялось с использованием антрацитового угля в качестве топлива, а к 1860 году доля антрацита в чугуне составляла более пятидесяти шести процентов.

Рост добычи угля и падение цен

В довоенные десятилетия угольная промышленность стала важнейшим компонентом промышленной революции Америки. Антрацитовый уголь стал неотъемлемой частью приморских городов вдоль и поперек восточного побережья Северной Америки — по мере роста городов рос и спрос на уголь. На запад угольщики Питтсбурга и Огайо доставляли свой уголь до Луисвилля, Цинциннати или Нового Орлеана. По мере того как древесина, животные и водные ресурсы становились все более дефицитными, их место в домашнем потреблении и мелком производстве обычно занимало минеральное топливо. Структура отрасли, множество мелких фирм, работающих по краткосрочной аренде, означала, что уровень производства оставался высоким на протяжении всего довоенного периода, даже в условиях падения цен. В 1840 году американские горняки добыли 2,5 миллиона тонн угля для обслуживания этих растущих рынков, а к 1850 году увеличили годовую добычу до 8,4 миллиона тонн. Хотя цены, как правило, колебались в зависимости от сезона, в конечном итоге они падали на протяжении всего довоенного периода. Например, в 1830 году антрацитовый уголь продавался примерно по 11 долларов за тонну. Десять лет спустя цена упала до 7 долларов за тонну, и к 1860 году антрацит продавался в Нью-Йорке по цене около 5,50 долларов за тонну. Годовой объем производства в 1860 году также впервые в истории превысил двадцать миллионов тонн. Рост производства, острая конкуренция, низкие цены и спокойные трудовые отношения — все это было характерными чертами довоенной торговли углем в Соединенных Штатах, но события во время и после Гражданской войны резко изменили структуру и характер этого важного промышленного занятия.

Уголь и гражданская война

Наиболее резкое расширение американской угольной промышленности произошло в конце довоенных десятилетий, но начало Гражданской войны привело к некоторым серьезным изменениям. Потребности в топливе федеральной армии и флота, а также их военных поставщиков обещали значительный рост спроса на уголь. Горняки планировали рост или, по крайней мере, стабилизацию цен на уголь на время войны. Их ожидания оправдались. Даже если цены скорректированы с учетом инфляции военного времени, они существенно выросли в ходе конфликта. За период с 1860 по 1863 год реальная (то есть с поправкой на инфляцию) цена тонны антрацита выросла более чем на тридцать процентов, а в 1864 году реальная цена увеличилась на сорок пять процентов по сравнению с уровнем 1860 года. В ответ к 1865 году добыча угля увеличилась до более двенадцати миллионов тонн антрацита и более двадцати четырех миллионов тонн по всей стране.0007

Спрос на минеральное топливо в Конфедерации привел к изменениям и на южных угольных месторождениях. В 1862 году Конгресс Конфедерации организовал Бюро селитры и горного дела в рамках военного министерства для надзора за сбором селитры (также известной как селитра) для производства пороха и добычи меди, свинца, железа, угля и цинка. Помимо помощи в добыче в Ричмондском бассейне, Бюро рудоразведки и горнодобывающей промышленности открыло новые угольные месторождения в Северной Каролине и Алабаме и координировало поставку минерального топлива на военно-морские базы Конфедерации вдоль побережья. Хотя Конфедерация не была завалена углем во время конфликта, работа Niter and Mining Bureau заложила основу для расширения добычи полезных ископаемых на Юге после войны.

Помимо роста производства, годы Гражданской войны ускорили некоторые качественные изменения в структуре промышленности. В конце 1850-х годов новые железные дороги протянулись к новым месторождениям битуминозного угля в таких штатах, как Мэриленд, Огайо и Иллинойс. В развитых антрацитовых угольных регионах Пенсильвании железнодорожные компании получили огромную прибыль от увеличения трафика, вызванного военными действиями. Например, маржа прибыли Philadelphia & Reading Railroad увеличилась с 0,88 доллара за тонну угля в 1861 году до 1,72 доллара за тонну в 1865 году. Железнодорожные компании вышли из Гражданской войны и стали наиболее важными участниками национальной торговли углем.

Американская торговля углем после Гражданской войны

Железные дороги и расширение торговли углем

В первые годы после Гражданской войны расширение торговли углем ускорилось, поскольку железные дороги взяли на себя бремя доставки угля на рынок и открытия ранее недоступных месторождений. Они делали это, приобретая угольные участки напрямую и сдавая их в аренду дочерним фирмам или открывая собственные шахты. В 1878 году железная дорога Балтимора и Огайо отгрузила три миллиона тонн битуминозного угля из шахт в Мэриленде и с северных угольных месторождений нового штата Западная Вирджиния. Когда в 1873 году железная дорога Чесапика и Огайо соединила Хантингтон, Западная Вирджиния, с Ричмондом, штат Вирджиния, богатые месторождения битуминозного угля на юге Западной Вирджинии были открыты для разработки. Норфолк и Вестерн разработали угольные месторождения юго-западной Вирджинии, завершив свою железную дорогу от приливной воды до отдаленного округа Тэзвелл в 1883 году. Сеть небольших линий, соединяющих отдельные угольные шахты с этими крупными магистральными линиями, способствовала быстрой разработке угля в Аппалачах.

Железные дороги также помогли открыть огромные запасы угля к западу от Миссисипи. Небольшие угольные шахты в Миссури и Иллинойсе существовали в довоенные годы, но ограничивались торговлей пароходами по реке Миссисипи. По мере того как национальная сеть строительства железных дорог расширялась через Великие равнины, угольные месторождения в Колорадо, Нью-Мексико и Вайоминге стали свидетелями значительного развития. Уголь действительно стал национальным предприятием в Соединенных Штатах.

Технологические инновации

По мере роста угольной промышленности в нее внедрялись и новые методы добычи. Ранние наклонные или штрековые шахты пересекали угольные пласты относительно близко к поверхности и требовали лишь небольших капиталовложений для подготовки. Большинство горняков по-прежнему использовали кирки и лопаты для добычи угля, но некоторые шахтеры использовали черный порох для взрыва отверстий в угольных пластах, а затем вручную загружали уголь в вагонетки. Но по мере того, как горняки стремились добыть больше угля, шахты копались глубже, ниже уровня воды. В результате для добычи угля потребовались большие капиталовложения, поскольку новые системы откачки, вентиляции и добычи требовали использования паровой энергии в шахтах. К 1890-х годов электрические рубильные машины заменили взрывной способ разрыхления угля на некоторых шахтах, и к 1900 году этими методами добывалась четверть американского угля. В течение века шахтеры добывали все больше и больше угля, используя новые технологии. Наряду с этой производительностью произошло разрушение многих традиционных навыков, которые лелеяли опытные горняки.

Коксовая промышленность

Модели потребления также изменились. В конце девятнадцатого века появился кокс — форма переработанного битуминозного угля, в котором примеси «выпекаются» при высоких температурах — в качестве мощного топлива в черной металлургии. Открытие отличного коксующегося угля в районе Коннеллсвилля на юго-западе Пенсильвании стимулировало агрессивный рост коксовых печей. К 1880 году в районе Коннеллсвилля насчитывалось более 4200 коксовых печей, а национальное производство кокса в Соединенных Штатах составляло три миллиона тонн. Два десятилетия спустя Соединенные Штаты потребили более двадцати миллионов тонн коксового топлива.

Конкуренция и прибыль

Успешное внедрение новых методов добычи полезных ископаемых и появление кокса в качестве основного источника топлива послужили как благословением, так и проклятием для горнодобывающих компаний. Благодаря новой технологии они добыли больше угля, но по мере того, как открывалось больше угольных месторождений, а национальное производство приблизилось к восьмидесяти миллионам тонн к 1880 году, цены на уголь оставались относительно низкими. Дешевый уголь, несомненно, помог быстро индустриализирующейся экономике Америки, но он также создал отраслевую структуру, характеризующуюся периодами подъемов и спадов, низкой нормой прибыли и беспощадной конкуренцией между фирмами. Но как бы он ни повышался, Соединенные Штаты становились все более и более зависимыми от угля по мере развития девятнадцатого века, как показано на рис. 29.0007

Рисунок 2: Уголь в процентах от потребления энергии в США, 1850-1900 гг.

Источник: Сэм Х. Шурр и Брюс С. Нетчерт, Энергия в американской экономике, 1850–1975 (Балтимор: Johns Hopkins Press, 1960), 36–37.

Восстание профсоюзов

По мере того, как в течение девятнадцатого века угольные шахты становились все более капиталоемкими, роль горняков резко изменилась. В годы, предшествовавшие Гражданской войне, на частных шахтах в качестве субподрядчиков обычно работали квалифицированные горняки; тем самым они в значительной степени отказались от контроля над темпами добычи. Корпоративная реорганизация и внедрение дорогостоящего оборудования подорвали традиционный авторитет опытного горняка. К 1870-м годам многие горнодобывающие фирмы нанимали менеджеров для контроля за темпами работы, но сохранили старую систему оплаты шахтеров за тонну, а не почасовую оплату. Падение сдельных расценок быстро стало источником недовольства в угледобывающих регионах.

Горняки отреагировали на снижение заработной платы и реструктуризацию шахтерского труда, организовав профсоюзы. Благотворительная ассоциация рабочих, основанная в Пенсильвании в 1868, объединила английских, ирландских, шотландских и валлийских горняков антрацита. WBA добилась некоторых уступок от угольных компаний, пока Франклин Гоуэн, исполняющий обязанности президента Филадельфийской и Редингской железной дороги, не предпринял согласованных усилий по разрушению профсоюза зимой 1874–1875 годов. Когда спорадические вспышки насилия охватили антрацитовые поля, Гоуэн возглавил обвинение против «Молли Магуайрс», подпольной организации, предположительно возглавляемой ирландскими шахтерами. После распада WBA большинство профсоюзов угледобывающих компаний занимались организацией квалифицированных рабочих в определенных регионах. В 1890, национальный профсоюз горняков появился, когда делегаты со всех концов Соединенных Штатов сформировали Объединение горняков Америки. UMWA изо всех сил пыталась получить широкое признание до 1897 года, когда массовые забастовки подтолкнули многих рабочих к членству в профсоюзах. К 1903 году UMWA насчитывала около четверти миллиона членов, собрала казну на сумму более одного миллиона долларов и играла важную роль в производственных отношениях в угольной промышленности страны.

Уголь на рубеже веков

К 19 годам00, американская угольная промышленность была поистине национальным предприятием, которое подняло 57 миллионов тонн антрацита и 212 миллионов тонн битуминозного угля. (Дополнительные тенденции см. в таблицах 1 и 2.) Некоторые угольные компании выросли до огромных размеров по меркам девятнадцатого века. Например, компания «Ю. Но небольшие горнодобывающие предприятия с одним или двумя работниками также сохранялись на рубеже веков. Новые разработки в горнодобывающей технологии продолжали революционизировать торговлю, поскольку все больше и больше угольных месторождений в Соединенных Штатах интегрировались в национальную систему железных дорог. Производственные отношения также приняли общегосударственные размеры. Джон Митчелл, лидер UMWA, и Л. М. Бауэрс из Colorado Fuel and Iron Company олицетворяли собой новую угольную промышленность, в которой сформировались жесткие позиции как в рабочем лагере, так и в лагере капитала. Поскольку только в каменноугольной промышленности было занято более 300 000 рабочих к 1900, многие американцы внимательно следили за трудовыми отношениями в этой критически важной отрасли. Хотя «Кинг Коул» неизменно оставался ведущим поставщиком бытового и промышленного топлива в стране, напряженность между менеджерами и рабочими угрожала стабильности угольной промышленности в двадцатом веке.

 

Таблица 1: Добыча угля в США, 1829-1899 гг.

90 108 Процентное увеличение за 9-е десятилетие0109

Год	Добыча угля (тыс. тонн)		тонн на душу населения
	Антрацит	Битумный
1829	138	102		0,02
1839	1008	552	550	0,09
1849	3995	2453	313	0,28
1859	9620	6013	142	0,50
1869	17 083	15 821	110	0,85
1879	30 208	37 898	107	1,36
1889	45 547	95 683	107	2,24
1899	60 418	193 323	80	3,34

Источник: Четырнадцатая перепись населения США , Vol. XI, Шахты и карьеры , 1922, Таблицы 8 и 9, стр. 258 и 260.

Таблица 2. Ведущие угледобывающие государства, 1889 г.

Государственный	Добыча угля (тыс. тонн)
Пенсильвания	81 719
Иллинойс	12 104
Огайо	9977
Западная Вирджиния	6232
Айова	4095
Алабама	3573
Индиана	2845
Колорадо	2544
Кентукки	2400
Канзас	2221
Теннесси	1926

Источник: Тринадцатая перепись населения США , Том. XI, Шахты и карьеры , 1913, табл. 4, с. 187

Рекомендации для дальнейшего чтения

Адамс, Шон Патрик. «Разные уставы, разные пути: корпорации и уголь в довоенной Пенсильвании и Вирджинии», Business and Economic History 27 (осень 1998 г.): 78–90.

Биндер, Фредерик Мур. Империя угольного века: уголь Пенсильвании и его использование до 1860 г. . Гаррисберг: Комиссия по истории и музеям Пенсильвании, 1974.

Блатц, Перри. Горняки-демократы: работа и трудовые отношения в угольной промышленности антрацита, 1875-1925 гг. Олбани: SUNY Press, 1994.

Броэль, Уэйн Г. Молли Магуайрс . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1964.

.

Брюс, Кэтлин. Производство железа в Вирджинии в эпоху рабства . Нью-Йорк: The Century Company, 1931.

.

Чендлер, Альфред. «Антрацитовый уголь и начало« промышленной революции »в Соединенных Штатах», Business History Review 46 (1972): 141-181.

Ди Чиччио, Кармен. Уголь и кокс в Пенсильвании . Гаррисберг: Комиссия по истории и музеям Пенсильвании, 1996 г.,

.

Ивенсон, Ховард. Первый век и четверть американской угольной промышленности . Питтсбург: частное издание, 1942 г.

.

Эллер, Рональд. Горняки, мельницы и альпинисты: индустриализация Юга Аппалачей, 1880-1930 гг. Ноксвилл: University of Tennessee Press, 1982.

Харви, Кэтрин. Лучше всего одетые шахтеры: жизнь и труд в угольном регионе Мэриленда, 1835–1910 гг . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1993.

.

Хоффман, Джон. «Антрацит в долине Лихай в Пенсильвании, 1820–1845», Бюллетень Национального музея США 252 (1968): 91–141.

Лэнг, Джеймс Т. «Раннее развитие угольной промышленности в западных графствах Вирджинии», West Virginia History 27 (19 января66): 144-155.

Ласлетт, Джон Х.М. редактор. Объединение горняков: модель промышленной солидарности? Университетский парк: Penn State University Press, 1996.

Летвин, Дэниел. Проблема межрасового юнионизма: шахтеры Алабамы, 1878–1921 гг. Чапел-Хилл: University of North Carolina Press, 1998.

Льюис, Рональд. Уголь, железо и рабы. Промышленное рабство в Мэриленде и Вирджинии, 1715-1865 гг. . Вестпорт, Коннектикут: Greenwood Press, 19.79.

Лонг, Присцилла. Там, где никогда не светит солнце: история кровавой угольной промышленности Америки. Нью-Йорк: Парагон, 1989.

Най, Дэвид Э.. Потребляющая мощность: социальная история американской энергетики . Кембридж: Издательство Массачусетского технологического института, 1998.

.

Палладино, Грейс. Еще одна гражданская война: труд, капитал и государство в антрацитовых регионах Пенсильвании, 1840–1868 гг . Урбана: University of Illinois Press, 1990.

Пауэлл, Х. Бенджамин. Первый топливный кризис в Филадельфии. Джейкоб Кист и развивающийся рынок Пенсильвании Антрацит . Университетский парк: Издательство Пенсильванского государственного университета, 1978.

.

Шурр, Сэм Х. и Брюс С. Нетчерт. Энергия в американской экономике, 1850–1975 гг.: экономическое исследование ее истории и перспектив. Балтимор: Johns Hopkins Press, 1960.

Стэплтон, Дарвин. Передача ранних промышленных технологий в Америку . Филадельфия: Американское философское общество, 1987.

.

Стили, Джон Э.. Довоенный соляной бизнес Канава и западные рынки . Лексингтон: Издательство Университета Кентукки, 1993.

.

Уоллес, Энтони Ф.К. Сент-Клер. Опыт угольного городка девятнадцатого века с подверженной стихийным бедствиям промышленностью. Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 1981.

Уоррен, Кеннет. Триумфальный капитализм: Генри Клей Фрик и промышленная трансформация Америки. Питтсбург: University of Pittsburgh Press, 1996.

Вудворт, Дж. Б. «История и условия добычи полезных ископаемых в Ричмондском угольном бассейне, Вирджиния». Труды Американского института горных инженеров 31 (1902): 477-484.

Йерли, Клифтон К. Предприятие и антрацит: экономика и демократия в округе Шуйлкилл, 1820-1875 . Балтимор: Издательство Университета Джона Хопкинса, 1961.

.

Образец цитирования: Адамс, Шон Патрик. «Угольная промышленность США в девятнадцатом веке». Энциклопедия EH.Net под редакцией Роберта Уэйплза. Январь 2003 г. URL https://eh.net/encyclopedia/ 9.0422-американская-угольная-промышленность-в- девятнадцатом веке-2/

Что прошедшее десятилетие может рассказать нам о будущем угля – Анализ

МЭА (2020), Что прошедшее десятилетие может рассказать нам о будущем угля , МЭА, Париж https://www.iea.org/commentaries/what-the-past-decade-can-tell-us- о будущем угля

• Поделиться в Твиттере Твиттер
• Поделиться на Facebook Facebook
• Поделиться в LinkedIn LinkedIn
• Поделиться по электронной почте Электронная почта
• Поделиться в печати Печать

Поскольку мы готовимся опубликовать 18 декабря десятое издание ежегодного отчета МЭА по рынку угля, представляется целесообразным подвести итоги основных событий, оказавших влияние на мировые рынки угля за последнее десятилетие, и рассмотреть, что они изменили. может рассказать нам о будущей роли угля в более широкой энергетической системе.

В период с 2009 по 2019 год мировое потребление угля росло в среднем примерно на 1% в год и достигло 7,6 млрд тонн, но его доля в мировых поставках первичной энергии за тот же период снизилась с 28% до 26%. А ее доля в выработке электроэнергии упала с 40% до 36,5%.

С сегодняшней точки зрения, поскольку во всем мире активизируются усилия по ускорению перехода на экологически чистые источники энергии и сокращению выбросов от углеродоемких видов топлива, таких как уголь, последние десять лет выглядят как период, когда глобальный спрос на уголь оставался неизменно высоким. Однако в угольной промышленности это десятилетие не оправдало первоначальных высоких ожиданий. Например, в феврале 2011 года газета Wall Street Journal процитировала генерального директора крупного производителя угля в США: «Я действительно думаю, что следующее десятилетие для угля будет одним из лучших за всю историю».

Изменение мирового потребления угля по десятилетиям, 1900–2010-е годы

Открытьразвернуть

В то время рост спроса на уголь был очень импульсивным. В 2000-е годы наблюдался самый большой рост спроса на уголь в истории — больше, чем за предыдущие четыре десятилетия вместе взятые. На Китай приходилось 85% мирового роста потребления угля, который был необходим для обеспечения быстрорастущей промышленной экономики и создания инфраструктуры. В то время ожидания того, что спрос на уголь в Китае будет продолжать расти, казались разумными. И Индия — еще одна страна с населением более 1 миллиарда человек, зависящая от угля, — могла восполнить пробел, поскольку рост спроса в Китае замедлился.

Тем не менее, спрос на уголь в 2019 году был ниже, чем в 2013 году. Перспективы роста угля были подорваны изменениями в экономической структуре и росте Китая, сланцевой революцией в Соединенных Штатах, быстрым ростом ветровой и солнечной фотоэлектрической энергии, а также широким распространением политики по борьбе с изменением климата.

Сейчас на Китай приходится половина мирового производства и потребления угля, но он больше не является основным источником роста спроса. Фактически потребление угля в Китае перестало расти после 2013 года благодаря усилиям по диверсификации энергетического баланса, снижению зависимости от угля и переходу к менее энергоемкой экономике. Хотя рост потребления угля в Индии в 2010-х годах был высоким, он все еще на порядок ниже, чем в Китае в 2000-х годах.

Сланцевая революция в США высвободила грозного конкурента углю – природный газ. Низкие цены на газ привели к сокращению спроса на уголь в США больше, чем какой-либо другой фактор. В 2009 году доля угля в энергетическом балансе США составляла 45%, а доля газа — 23%. К 2019 году доля угля упала до 24%, а на долю газа теперь приходилось 38% выработки электроэнергии.

Экспорт СПГ распространил последствия сланцевой революции за пределы Соединенных Штатов, что привело к снижению мировых цен на газ. Сочетание более низких цен на газ и цен на углерод в Европе привело к аналогичному снижению цен на уголь. В 2009доля угля в энергетическом балансе ЕС составила 31% по сравнению с 16% газа. В 2019 году доля угля снизилась до 15%, газа — до 22%. Интересно, что после закрытия атомных электростанций по всей Японии после сильного землетрясения и цунами, обрушившихся на северо-восточное побережье страны в 2011 году, вызванное этим увеличение спроса на природный газ привело к росту мировых цен на СПГ. Европейские энергетические компании ответили тем, что использовали меньше газа и больше угля в течение примерно двух лет, пока цены на газ не упали.

Изменения в Китае, сланцевая революция, развитие возобновляемых источников энергии и меры по борьбе с изменением климата

Среднегодовые цены на газ в США и Европе, 2010-2020 гг.

Открытьразвернуть

Другой революцией, затронувшей уголь в энергетическом секторе, стал впечатляющий рост ветровой и фотоэлектрической солнечной энергии. Десять лет назад ветровая и солнечная энергетика набирала обороты благодаря мощной политической поддержке. Технологические разработки, обучение на практике и более низкая стоимость капитала с тех пор в совокупности резко снизили стоимость возобновляемых источников энергии, превратив их из субсидируемых нишевых рынков в мейнстрим. Основываясь на чрезвычайно конкурентоспособной стоимости солнечной фотоэлектрической энергии, МЭА ожидает, что она станет «новым королем» мировых рынков электроэнергии, стимулируя быстрый рост возобновляемой энергии в течение следующего десятилетия.

Климатическая политика является третьим фактором, который способствовал потере импульса угля. После разочарования на COP15 в Копенгагене в 2009 году многие наблюдатели усомнились в способности мировых лидеров договориться об усилиях по борьбе с выбросами CO2. Однако Парижское соглашение, достигнутое на COP21 в 2015 году, стало исторической вехой, когда практически все страны поддержали более амбициозные климатические цели. С тех пор климатическая политика приобрела большой импульс, влияя на решения инвесторов и компаний. Общественная оппозиция ископаемому топливу распространилась, и все большее число акционеров подталкивают руководителей компаний к сокращению использования ископаемого топлива, особенно угля. Все большее число стран G20 обещают стать углеродно-нейтральными к середине века.

Изменения в рыночной среде привели к изменениям в мировой угольной промышленности. Десять лет назад крупнейшими производителями угля в мире были крупные горнодобывающие компании (Rio Tinto, BHP Billiton, Anglo American и Glencore), американские компании (Peabody Energy и Arch Coal) и три государственных гиганта (Coal India, Shenhua Group). и Чайна уголь).

С тех пор крупные диверсифицированные горнодобывающие компании, за исключением Glencore, прекратили или резко сократили свое присутствие в угле. Между тем, американские компании годами борются с сокращающимся рынком, и только Peabody Energy остается среди крупнейших производителей. В Китае угольные компании проходят крупный процесс консолидации, создавая Китайскую энергетическую инвестиционную корпорацию (слияние Shenhua Group и Guodian Group) и две новые гигантские корпорации, запущенные в 2020 году, которые объединяют различные предприятия в Шаньдуне (Shandong Energy Group) и Шаньси. (Джиннэн Холдинг Групп). Сегодня четыре крупнейших производителя угля в мире — это три китайские государственные компании и Coal India. В том же духе новые угольные электростанции в настоящее время в основном строятся государственными коммунальными предприятиями в Азии.

Эти корпоративные тенденции отражают географическое смещение спроса. В 2009 году на США и Европейский Союз приходилось 22% мирового потребления угля. В 2019 году их доля составляла 12%, а в этом году она еще больше снизится. Таким образом, дальнейшее сокращение использования угля на этих рынках будет иметь ограниченное влияние на глобальном уровне. Напротив, доля Китая, Индии и Юго-Восточной Азии в совокупности увеличилась с 58% мирового потребления в 2009 году до 69% в 2019 году. Доля остального мира оставалась стабильной.

Глобальная тенденция за последнее десятилетие показывает, что пик спроса на уголь пришелся на 2013 год с небольшим восстановлением в 2017–2018 годах. Наш анализ рынков, политики и технологий по странам и видам топлива показывает, что мировое потребление угля не вернется к уровню 2018 года в ближайшие годы, что сделает 2013 год его историческим пиком.

Переход угольной промышленности в Азию

Мировое потребление угля, 2009-2020 гг.

Открытьразвернуть

Тем не менее, прежде чем окончательно объявить 2013 год пиком, мы должны принять во внимание некоторые предостережения, даже если на данном этапе они кажутся маловероятными, чтобы привести к значительному восстановлению спроса на уголь.

Во-первых, в некоторых странах Азии ожидается быстрый рост в ближайшие десятилетия, и они, вероятно, расширят использование угля. Индия, Пакистан, Бангладеш и страны Юго-Восточной Азии в настоящее время потребляют столько же электроэнергии в год при населении в 2,4 миллиарда человек, сколько Европейский Союз потребляет при населении в 450 миллионов человек. Задача расширения этих азиатских энергетических систем для удовлетворения растущего спроса без увеличения потребления угля возможна, но она также представляет собой серьезную проблему.

Во-вторых, экономика Китая с оборотом 15 триллионов долларов США и населением 1,4 миллиарда человек работает в основном за счет угля. Хотя все сценарии МЭА показывают, что спрос на уголь в Китае стабилизируется или снизится в 2020-х годах, нельзя полностью исключать возможность увеличения потребления угля, даже временного. Даже небольшое изменение в Китае, потребляющем половину мирового объема угля, может оказать большое влияние на мировые рынки.

Несмотря на препятствия, с которыми он столкнулся за последнее десятилетие и которые привели к тому, что он не оправдал первоначальных ожиданий отрасли, сегодня уголь остается вторым по величине источником первичной энергии в мире после нефти и крупнейшим источником электроэнергии. Потребление угля в 2020 году будет на 60% выше, чем в начале этого века. С его быстрым спадом в Соединенных Штатах и ​​Европе будущее угля будет в значительной степени зависеть от небольшой, но значительной группы стран — Китая, Индии, Индонезии, Пакистана, Бангладеш, Филиппин и Вьетнама, — на долю которых приходится 70% мирового потребления угля и большинство новых угольных энергетических проектов в мире.

Большое количество относительно молодых угольных энергетических активов в Азии, таких как электростанции и сталелитейные заводы, могут продолжать работать в течение десятилетий, исходя из типичного срока службы таких активов. Борьба с выбросами от существующих активов, подобных этим, остается важнейшим элементом усилий по борьбе с изменением климата. Важной технологией, которая может способствовать этому, является улавливание, использование и хранение углерода (CCUS). Несмотря на прогресс в некоторых областях, CCUS в значительной степени не оправдал ожиданий за последнее десятилетие. Но теперь эта технология была продемонстрирована в ряде ключевых секторов, включая угольную электроэнергетику, производство стали и водород. Новые инвестиционные стимулы и более строгие цели в области климата подкрепили новый импульс в последние годы: только в 2020 году правительства и промышленность обязались выделить более 4,5 млрд долларов США на проекты и программы CCUS. Непрерывный прогресс CCUS будет важен для решения проблемы выбросов в ряде секторов и видов топлива, но для угля он, вероятно, сыграет ключевую роль в формировании его будущего.

Что дальше?

100-летний капиталистический эксперимент, из-за которого Аппалачи остаются бедными, больными и застрявшими на угле

Когда Ник Маллинс впервые вошел в Глубокую шахту 26, угольную шахту на юго-западе Вирджинии, ирония его сильно поразила. Когда-то его предки владели пещерой с угольными пластами, в которую он теперь спускался, надежно закрепив каску шахтера-стажера.

Его люди поселились в районе Клинтвуд и Джордж Форк, вдоль Аппалачской окраины южной Вирджинии, в начале 17 века. На рубеже 1900-х годов красноречивые земельные агенты с дальнего востока пронеслись по области, уговаривая горцев продавать права на землю под ними по дешевке. Один из предков Маллинза получил 12 ружей и 13 свиней — по одной на каждого из своих детей и по одной на себя — в обмен на права на землю, на которой с тех пор добывали уголь на миллиарды долларов.

Advertisement

«Наверное, я добыл много этого угля», — говорит Маллинс, широкоплечий, бородатый 38-летний мужчина с легкой улыбкой.

Были и другие забавные моменты. Маллинз был шахтером в пятом поколении. Но когда он рос в 1990-х годах, его отец и дяди — все они были шахтерами — умоляли его не заниматься добычей угля.

«Никто не хотел вас видеть в шахтах», — говорит он. «И все они тоже были профсоюзными горняками — долгое время им было хорошо». Эта защита исчезла к тому времени, когда Маллинз подрос. Продолжающееся нападение правительства США на профсоюзы в 1980-х и 1990-х годах означало, что гигантские энергетические конгломераты, которые доминировали в угольной промышленности, могли открывать шахты, не принадлежащие профсоюзам, со все большей безнаказанностью. Но добыча полезных ископаемых была такой же тяжелой — с травмами, несчастными случаями и смертями от черных легких.

Во время краха угля в 1990-х отец Маллинза был уволен с шахт Bethlehem Steel. Маллинз вспоминает, как жил за счет зеленой фасоли, которую его семья усердно консервировала в хорошие времена, и наблюдал, как его родители впадали в отчаяние. Иди в колледж, убеждали они его. Добыча полезных ископаемых не предлагала будущего.

Реклама

Маллинз планировал последовать их совету. Но он, как и многие его друзья, родственники и соседи, вскоре обнаружил, что от промышленности, нанесшей ущерб экономике центральных Аппалачей, состоящей из юго-западной Вирджинии, южной части Западной Вирджинии и восточного Кентукки, почти невозможно убежать. .

Перечисляя расходы

Спросите большинство американцев, что они знают об угле в центральных Аппалачах, и они скажут вам, что это умирающая отрасль, которую президент США Дональд Трамп, как известно, пообещал возродить во время выборов 2016 года. «Мы собираемся вернуть этих шахтеров к работе. Мы собираемся открыть эти шахты… Я вижу здесь вывеску, на которой написано: «Трамп копает уголь». Это правда. Да, — сказал он на митинге в Чарльстоне, Западная Вирджиния, в мае 2016 года. — Вы будете работать на износ».

Плакаты «Трамп копает уголь» на митинге в Чарльстоне, Западная Вирджиния. Изображение: AP Photo/Steve Helber

Но идея о том, что угольная промышленность региона умирает, не совсем верна. На протяжении большей части более ста лет своего существования отрасль находилась на своего рода искусственном жизнеобеспечении, поскольку правительства штатов и федеральное правительство прямо или косвенно субсидировали угольные компании, чтобы поддерживать отрасль на плаву.

Реклама

Расходы на эту субсидию не учитываются в корпоративных или государственных балансах. Разрушение экономики, окружающей среды, социальной ткани и, в конечном счете, здоровья населения центральных Аппалачей в некотором смысле скрыто. Но их достаточно просто увидеть на карте. Это может быть смертность от рака легких, на которую вы смотрите, или смертность от диабета. Или попробуйте передозировку опиоидами. Бедность. Зависимость от благосостояния. Нанесите практически любую меру человеческой борьбы, и она будет справа от центра на карте США — четкое пятно. Этот странный кластер неизменно является одним из худших очагов невзгод Америки.

Проведен глубоко циничный капиталистический эксперимент, в котором угольные компании сохраняют прибыльность, перекладывая расходы, которые они несут, на общественность.

В основе этих проблем лежит ироническое озарение, которое поразило Ника Маллинса, когда он добывал уголь глубоко в земле, которой когда-то владела его семья. Крайний дисбаланс в собственности на землю в центральных Аппалачах передал власть над тем, где и как жили жители Аппалачей, корпорациям. Возникшее в результате политическое и экономическое бессилие жителей Аппалачей позволило провести глубоко циничный капиталистический эксперимент, в котором угольные компании сохраняют прибыльность, перекладывая расходы, которые они несут, на общественность. Многие способы, которыми политики и угольные магнаты искусственно удешевляли уголь, на протяжении поколений поглощали потенциал местных жителей и потенциал их экономики.

Проблемы Центральных Аппалачей связаны с их уникальной историей. Но схема его борьбы не уникальна. По всей Америке число и концентрация неясных скоплений страданий растут, поскольку люди становятся все более больными, бедными и более изолированными, чем они были всего несколько десятилетий назад. Таким образом, распутывание запутанных проблем центральных Аппалачей дает урок остальной части страны о том, как дисбаланс богатства и власти, созданный поколениями назад, может заманивать места и их людей в ловушку в прошлом.

Реклама

Миф о угольных рабочих местах

Эксперимент, проводимый в центральных Аппалачах, начался с субсидирования угля путем подавления благосостояния домохозяйств. Для местных политиков, которые спонсировали эту стратегию, идея заключалась в том, что создание благоприятных условий для внешних корпораций будет способствовать развитию местной экономики, созданию рабочих мест и обогащению жителей. Как это сыграло?

Не очень хорошо, согласно последним данным Региональной комиссии Аппалачей (ARC), партнерства экономического развития между федеральными, государственными и местными органами власти. В период с 2011 по 2015 год средний доход домохозяйства в центральных Аппалачах составлял чуть более 34 000 долларов — около 63% от дохода типичного американского домохозяйства. Менее 60% взрослых трудоспособного возраста имели работу или искали работу по сравнению с 77,4% на национальном уровне. Уровень безработицы в центральных Аппалачах составляет 8,6%, что на 1,7 процентных пункта выше, чем в США. Почти четверть его жителей жили за чертой бедности по сравнению с 15,5% по стране. Еще более примечательно то, что по всем этим показателям у региона дела обстоят намного хуже, чем в целом по Аппалачам, территории, простирающейся от восточной части Миссисипи до северной части штата Нью-Йорк.

На протяжении последних 125 или около того лет экономика и государственный бюджет Западной Вирджинии гораздо больше зависели от угля, чем Вирджиния и, в меньшей степени, Кентукки, что делает его полезным индикатором социально-экономических тенденций, связанных с зависимостью региона от угля. . Хотя уголь был впервые официально обнаружен в центральных Аппалачах в 1700-х годах, основная коммерческая добыча началась всерьез только в 1870-х годах, после того как железные дороги, наконец, проложили рытье сквозь густые холмистые холмы Камберлендских гор. Выпуск рос в геометрической прогрессии. К концу 1910-х годов Западная Вирджиния добывала около 90 миллионов тонн угля и насчитывала около 100 000 горняков. Угольная компания US Steel была крупнейшим работодателем в Западной Вирджинии.

Advertisement

Как все изменилось: после пика в 1940 году, когда насчитывалось 140 000 человек — около трети рабочей силы штата — сейчас в Западной Вирджинии работает только около 11 600 горняков. Это самое низкое количество шахтеров в штате с 1890 года, равное менее 2% его рабочей силы. Совершенно очевидно, что уголь не смог создать рабочие места. Однако это по-прежнему единственный способ, с помощью которого многие жители Западной Вирджинии могут зарабатывать достойную заработную плату среднего класса.

История Ника Маллинза иллюстрирует этот парадокс и то, как десятилетия субсидирования доходов от угля вместо инвестиций в человеческий капитал и технологии привели к нехватке возможностей для молодых жителей Центральных Аппалачей.

Посещая среднюю школу с таким недостаточным финансированием, что многие учителя платили из своего кармана за изготовление копий раздаточных материалов, Маллинз создал Национальное общество почестей. Но в восьмом классе администратор отговорила его от посещения дополнительных занятий, сказав, что его учебная нагрузка слишком велика для него. Не то чтобы его нужно было сильно подтолкнуть — в этих классах было полно детей угольных боссов, которые издевались над каждым, чей отец действительно работал в шахте.

«Я хотел быть гордым, самоотверженным парнем, который работает на расстоянии двух миль под землей, куда большинство людей не пойдет, чтобы обеспечить свою семью».

Advertisement

Когда Маллинз спросил своего школьного консультанта, как поступить в колледж, будучи младшим, она сказала ему, что без дополнительных занятий это бессмысленно. В течение следующих нескольких лет он мотался из южной Индианы в Ноксвилл и обратно в Вирджинию в поисках достойной жизни, берясь за любую работу, которую мог найти — временную рождественскую работу в отделе распродаж Wal-Mart, столярные работы, ночную работу кладовщика в бакалейной лавке. магазин, дворник в химиотерапевтическом комплексе, продавец в Magic Mart. Спустя девять рабочих мест он, наконец, сделал перерыв, получив должность технического специалиста с оплатой 18 000 долларов в год в колл-центре, только что открытом Кратчфилдом, каталогом и интернет-магазином бытовой электроники. Через семь лет он заработал почти 30 000 долларов. Но теперь, когда у него двое детей и медицинское обслуживание стоит 300 долларов в месяц, ему и его жене нечего было откладывать каждый месяц.

Будучи шахтером-стажером, Маллинз мог зарабатывать столько же, сколько зарабатывал в Кратчфилде, но с лучшими медицинскими льготами и пенсионным планом с компенсацией. Несмотря на ослабление влияния профсоюзов, рабочие места в угольной промышленности по-прежнему предлагали уровень экономической безопасности, неслыханный в других отраслях. На самом деле особого выбора не было; просто страхи его семьи отодвинуть в сторону.

Маллинз уговорил себя на то, что он называет угольным «культом самоуважения», основанным на следовании своим предкам на тяжелой и опасной работе. «Я хотел быть гордым, самоотверженным парнем, работающим на глубине двух миль под землей, куда не пойдет большинство людей, чтобы обеспечить свою семью», — говорит он. Всякий раз, когда он выезжал в город, он следил за тем, чтобы его бейсболка «Deep Mine 26» была плотно натянута на голову.

Власть Коула в Западной Вирджинии отступила. Почему же тогда Маллинз не мог найти хорошо оплачиваемую работу в центральных Аппалачах, кроме горнодобывающей промышленности? Почему структура экономики центральных Аппалачей так мало изменилась?

Реклама

Плач Генри Хэтфилда

Почти 100 лет назад Генри Хэтфилд, ставший губернатором Западной Вирджинии в 1913 году, предсказал эту дилемму современности. В то время в Западной Вирджинии добывалось почти 70 миллионов тонн угля — примерно в 30 раз больше, чем 30 лет назад. Уголь делал Западную Вирджинию богатой.

Но Хэтфилд предвидел впереди проблемы.

«Как бы жители Западной Вирджинии ни были богаты нашими природными ресурсами, — сказал он в своей инаугурационной речи в марте 1913 года, — более 80% нашего топлива и сырья используется за пределами штата». В результате, по его словам, низкие цены установили «стандарт заработной платы для горняка, который является несправедливым по отношению к нему из-за долгого пути до рынка по железной дороге».

Действительно, угольщики «получили больше работы за меньшую плату от горных шахтеров, и это существенно снизило их стоимость производства», — пишет историк Рональд Эллер, почетный профессор Университета Кентукки, в своей книге 9.0568 Шахтеры, мельники и альпинисты .

Advertisement

Владельцы угольных шахт смогли сделать это, потому что шахтеры Центральных Аппалачей в основном не состояли в профсоюзах, в отличие от их коллег-шахтеров в Пенсильвании или на Среднем Западе. «В те дни конкуренция почти всегда принимала форму конкурентного сокращения заработной платы», — писал статистик Исадор Любин, глава Бюро статистики труда США при президенте Франклине Рузвельте, в своей книге 1928 года « Заработная плата и стоимость угля ».. «Оператор продавал своих людей, а не уголь». Полученный в результате рост прибыльности «имеет тенденцию увеличивать разработку несоюзных месторождений быстрее, чем того требует страна».

Губернатор Хэтфилд мечтал, что запасы угля в его штате приведут к местным инвестициям, топливу для заводов и обогащению экономики. Вместо этого его ресурсное богатство вывозилось из государства целыми поездами вместе с полученной им прибылью.

Западная Вирджиния произвела много. Но он почти ничего не производил. И это все еще так. В то время как US Steel когда-то нанимала толпы жителей Западной Вирджинии для добычи угля в горах, в последние два десятилетия Wal-Mart обычно претендует на звание крупнейшего работодателя штата.

Шахтеры на ступенях фирменного магазина в Западной Вирджинии, около 1938 года. Изображение: Library of Congress/Marion Post Wolcott

Реклама как вера в то, что ключ к процветанию заключается в том, чтобы специализироваться на том, в чем они, естественно, хороши. Экономика Центральных Аппалачей, похоже, твердо держится на этой логике. У нее один из самых качественных углей на планете, поэтому она стремилась специализироваться на продаже угля. Почему же тогда она намного беднее как по богатству, так и по уровню благосостояния, чем остальная часть США?

Места с меньшей экономической сложностью, как правило, растут медленнее и имеют гораздо больший разрыв между богатыми и бедными.

Возможно, наши предположения о масштабе «специализации» слишком упрощены. Новая область исследований, проведенная Сезаром А. Идальго, физиком-статистиком из лаборатории СМИ Массачусетского технологического института, и Рикардо Хаусманном, экономистом Школы государственного управления им. Кеннеди Гарвардского университета, начала исследовать эту возможность путем измерения «экономической сложности» областей. – ассортимент продукции, производимой в стране. Оказывается, места с меньшей экономической сложностью, как правило, растут медленнее и имеют гораздо больший разрыв между богатыми и бедными, даже с учетом таких факторов, как уровень дохода и образования.

Чем хороша экономическая сложность? Во-первых, сложность и разнообразие продуктов, производимых в регионе, как правило, свидетельствует о знаниях и ноу-хау его рабочей силы. Это делает работников более ценными и дает им более широкий спектр карьерных возможностей, повышая их позиции на переговорах. Напротив, страны или регионы, такие как Центральные Аппалачи, которые производят относительно немного вещей, как правило, ограничивают возможности людей приобретать новые навыки, будь то на работе или в школе.

Реклама

Проклятие слабых институтов

Экономическая сложность проливает свет на одно измерение борьбы центральных Аппалачей. Еще одним источником информации стало исследование Дарона Асемоглу, экономиста Массачусетского технологического института. В книге «Почему нации терпят неудачу » , которую он написал в соавторстве с политологом из Чикагского университета Джеймсом А. Робинсоном, дуэт исследует, почему одни богатые ресурсами страны богаты, а другие остаются бедными. Они утверждают, что судьба нации в значительной степени определяется ее экономическими институтами — среди прочего, ее финансовыми системами, налоговыми режимами, законами о правах собственности, трудовыми институтами и рынками.

Когда экономические институты инклюзивны, они уравнивают правила игры между предприятиями, создают конкурентные рынки, поощряют инвестиции в новые технологии и позволяют людям приобретать навыки для реализации своих талантов, согласно Асемоглу и Робинсону. Институты опираются на политическую систему, которая дает возможность широкому кругу граждан влиять на политические решения, предотвращая господство одной группы интересов.

Судьба нации во многом определяется ее экономическими институтами — ее финансовыми системами, налоговыми режимами, законами о правах собственности и рынками.

Экстрактивные институты, с другой стороны, концентрируют власть среди немногих. Эта структура побуждает элиту искажать институты для обогащения себя и своих политических союзников, что еще больше усиливает их мертвую хватку над институтами. «Различные модели институтов сегодня глубоко уходят корнями в прошлое, потому что, как только общество организовано определенным образом, это имеет тенденцию сохраняться», — пишут Асемоглу и Робинсон. В то время как инклюзивные институты запускают «добродетельные круги» самосохранения, экстрактивные институты подпитывают «порочные круги».

Реклама

Богатство природных ресурсов может усилить эту динамику. Места со слабыми институтами — например, Алжир или Нигерия — обычно поддаются «проклятию ресурсов». Страны с сильными институтами, такие как Великобритания или Норвегия, как правило, распределяют это богатство более широко.

Деструктивность экстрактивных институтов трудно различить в хорошие времена. Несмотря на то, что богатство распределяется неравномерно, большинство людей, как правило, поддерживают экономический рост. Настоящая проблема возникает, когда рост замедляется. Вместо того, чтобы позволить новым секторам прийти на смену борющимся, элита защищает старую гвардию, ключевой источник их власти и богатства. Это предотвращает созидательное разрушение — концепцию, впервые предложенную экономистом Йозефом Шумпетером для описания того, как крах неэффективных предприятий высвобождает ресурсы для более продуктивных фирм.

Хотя центральные Аппалачи не являются суверенным государством, Аджемоглу говорит, что его и Робинсоновская схема применима к долгосрочным проблемам региона. Он ссылается на исследование, проведенное экономистом Робертом Тамурой из Университета Клемсона о долгосрочных последствиях рабства для экономического развития американского Юга, а также на анализ Мелиссы Делл, экономиста из Гарвардского университета, который показывает, как области Перу и Боливия, подвергшиеся системам принудительного труда в горнодобывающей промышленности в 16-19 веках, в настоящее время страдают от более низкого уровня образования и инвестиций в общественные товары и услуги.

Порочные круги, скрепляющие добывающие институты центральных Аппалачей, не уходят так далеко. Но они предшествовали угольному буму в регионе на столетие.

Реклама

Золотое дно земли

Почему угольная промышленность получила такую ​​полную свободу действий в центральных Аппалачах, несмотря на очевидные потери, которые она нанесла жителям Аппалачей? Во-первых, людям, ответственным за опустошение этого района, на самом деле не обязательно жить там и страдать от последствий своих действий. К тому времени, когда Америка обрела независимость, центральные Аппалачи уже были разделены на поместья, принадлежавшие издалека.

Британская корона и колониальные власти предоставили огромные участки придворным фаворитам, плантаторам Вирджинии и восточным капиталистам, согласно книге историка Вильмы Данауэй, The First American Frontier . Оттуда накопление земли дальними капиталистами пошло как снежный ком. В 1790-х годах Вирджиния, а за ней и Кентукки, начала продавать дешевые варранты на приграничные земли. По словам Данауэя, к 1810 году отсутствующим инвесторам принадлежало около 93% территории, которая сейчас является Западной Вирджинией, и не менее трех четвертей восточного Кентукки.

Добывающие институты Центральных Аппалачей позволили перераспределить природные богатства региона между акционерами в далеких мегаполисах.

Наживались не только далеко живущие толстяки. Местные торговцы, юристы, судьи и политики также скупали землю. По словам историка Лу Мартина, профессора истории Чатемского университета в Питтсбурге, в основном благодаря контролю над правительствами штатов, эта доморощенная политическая и деловая аристократия искажала политику, чтобы повысить ценность этой земли. «Штаты Центральных Аппалачей стремились получить внешние инвестиции и приняли меры для защиты капитала, сделав налоги более благоприятными для крупных компаний», — говорит он.

Advertisement

После того, как в конце 1800-х годов железные дороги наконец проложили дорогу через горы центральной части Аппалачей, угольная промышленность пошла по тому же пути развития. Сначала было много мелких угольных операторов. Но к началу 1900-х годов крупные компании за пределами штата поглотили мелкие местные компании, по словам Эллера, историка из Университета Кентукки.

Мы обычно думаем о «перераспределении богатства» как о сокращении налогообложения корпораций и богатых, чтобы они раздавали деньги бедным. Добывающие институты Центральных Аппалачей допускали как раз обратное — перераспределение природных богатств региона между акционерами в далеких мегаполисах и, в некотором смысле, среди появляющихся потребителей среднего класса Америки, которые извлекали выгоду из искусственно дешевой энергии за счет обычных жителей Аппалачей.

Как правило, налоговая политика используется для компенсации спекуляции отсутствующих корпораций. Не в центральных Аппалачах. В 1902 году налоговая комиссия штата Западная Вирджиния заметила, что уголь «добывается и транспортируется за пределы штата и постоянно вычитается из стоимости собственности штата, не выплачивая государству ни цента дани». Автор доклада предупредил, что «при полном истощении не останется ничего, кроме сравнительно бесполезной скорлупы… ядро ​​было удалено без требования внесения вклада в поддержку государства».

Политические боссы часто выступали в роли угольщиков, а «работники компаний» часто избирались в сенат штата.

Реклама

Если бы Западная Вирджиния решила изменить свою налоговую систему, она могла бы использовать налоги угольных компаний для финансирования государственных инвестиций, которые могли бы дать жителям больше экономической свободы и улучшить качество жизни. Но сторонники экстрактивного режима были гораздо могущественнее. Политические боссы часто выполняли функции угольных операторов, а «сотрудники компаний» часто избирались в сенат штата, обычно занимая посты глав шахт и горнорудного комитета. Огромными щупальцами своего влияния угольное лобби связало усилия законодателей по налогообложению угля и принятию законов о безопасности шахт, несмотря на настойчивые усилия прогрессивных политиков. Только в 19В 70-х годах штаты принимали законы, которые требовали какую-либо долю доходов от добычи угля от имени своих граждан.

Но даже с законами о налоге на сливу удаленные угольные месторождения в центральных Аппалачах по-прежнему не могли легко конкурировать с углем, добываемым в Пенсильвании, Индиане, Иллинойсе и других местах. Чтобы конкурировать — и получать прибыль — компании удешевляли свой уголь не только за счет снижения заработной платы шахтеров, но и за счет снижения их покупательной способности и, следовательно, уровня жизни.

Поскольку спрос на уголь в центральных Аппалачах резко вырос в конце 1800-х и начале 1900-х годов перемещенные фермеры и безземельные сыновья пополнили новые ряды наемных рабочих, поступающих на шахты. Чтобы пополнить свои ряды, компании — иногда применяя тактику принуждения — набирали бедных рабочих с юга Америки и даже из Европы. Население региона взорвалось.

При наличии нескольких существующих поселений для размещения этого нового рабочего класса подавляющее большинство было размещено в угольных лагерях. Согласно отчету Сената, около четырех пятых горняков Западной Вирджинии жили в угольных поселках, принадлежащих компании, и более двух третей шахтеров Кентукки, по словам Эллера. Это по сравнению с 9% горняков в Индиане и Иллинойсе.

Реклама

Это был не обычный провинциальный городок Америки и даже не что-то похожее на другие «города компании» по всей стране. Все они были частными, управляемыми частными сообществами, призванными дать горнодобывающим компаниям максимальный контроль не только над минеральными ресурсами, но и над человеческими ресурсами.

История Нады Уайт

Нада Уайт лично убедилась в силе угольных лагерей. Сейчас, когда ей за 60, Уайт работает фельдшером и живет со своим сыном Дастином недалеко от Чарльстона, столицы Западной Вирджинии. Ее раннее детство прошло с родителями на ферме в фамильной лощине, приютившейся у подножия горы Кука на юге Западной Вирджинии, где выросли десять поколений Куков.

Те ранние дни она провела, качаясь на горных лозах, собирая грибы моллимучи весной и устраивая пикники на поляне, где были похоронены все Поварихи до нее. Потом пришло время идти в школу, до которой оставалось два часа, а зимой дольше. Однако школьный автобус подъехал прямо к Уортону, крошечному городку в нескольких милях отсюда, где жили ее дедушка и бабушка. Итак, Уайт переехал к ним.

Реклама

Еще в 1950-х ее дедушка делал то же, что и все остальные мужчины в Уортоне: он добывал уголь для компании Eastern Gas and Fuel. И, как и все остальные, Куки жили в одном из примерно 50 домов, которые стояли в два ряда у входа в дыру в склоне холма, куда дедушка Уайта каждый день исчезал, чтобы добывать уголь из недр горы.

Нада Уайт сфотографирована в Дауэсе, Западная Вирджиния. Изображение: Роджер Мэй для Quartz

Подобно тому, как она обеспечивала ошеломляюще быструю индустриализацию Америки в течение предыдущих 50 лет, добытая черная как смоль руда теперь подпитывала послевоенный бум Америки. На окраинах Аппалачей могучие заводы штамповали сталь для автомобилей «Форд» и «Шевроле». Уголь, необходимый для выплавки этой стали, поступал из Уортона и других мест в округе Бун и во всем центральном регионе Аппалачей, как и большая часть угля, сжигаемого для энергетики, новых холодильников и телевизоров, заполняющих дома растущего среднего класса Америки.

Однако жители Уортона и других угольных городов не участвовали в этой метаморфозе массового потребления. Одна из проблем с городским планированием плутократии заключается в том, что угольные лагеря пострадали от уродства индустриализации — болезней, нищеты, нищеты. Но она не пользовалась преимуществами диверсифицированной экономики и общественных услуг, которые обычно сопровождают индустриализацию: доступный транспорт, легкий доступ к продуктам питания и рынкам, возможности трудоустройства, газеты, отдых.

Реклама

Так как они находились в частной собственности, лагеря позволяли горнодобывающим компаниям управлять не только производством, но и услугами, а также всеми средствами потребления: розничной торговлей, отдыхом, образованием, медицинским обслуживанием, поклонением и т. д. В каждом городе была своя мини-монополия — явление, воплощенное в фирменном магазине.

Пренебрегая законами штата, шахтеры запретили горнякам делать покупки где-либо, кроме фирменного магазина.

Пренебрегая законами штата, шахтеры запретили горнякам делать покупки где-либо, кроме фирменного магазина. Дед Уайта и другие даже не зарабатывали такого же законного платежного средства, как фабричные рабочие в Питтсбурге и Толедо. Ему и другим майнерам платили маленькими металлическими жетонами с надрезом посередине и штампом с изображением восточного логотипа. Сумка, так это называлось, и использовать ее можно было только в одном месте: в фирменном магазине.

В день получки дедушка Уайта вместе со всеми зашел в магазин Восточной компании, чтобы прикарманить небольшую кучу сумов, большую часть которых он отдал бы обратно, чтобы заплатить за фасоль пинто, картофель, арендную плату, уголь для отопления дома и любое сменное снаряжение для добычи полезных ископаемых, в котором он нуждался. (Рабочие принесли свои.) «В основном вы тратили все свои деньги на фасоль пинто и надеялись, что ваш холодильник не сломается», — говорит Уайт. Скриптовая система работала, потому что других магазинов не было. — Просто больше некуда было идти.

Advertisement

Вдоль и поперек железной дороги Чесапик и Огайо, проходящей через Уортон два или три раза в день, было множество других небольших поселений — Робинхуд, Твайлайт, Гринвуд, Прентер. У каждого тоже был свой фирменный магазин, но сумы Истерна они не брали. Они брали только суму Bethlehem Steel, или Armco, или любой другой угольной компании, владевшей городом. И все они были завышены.

«Они могли взимать двойную или тройную цену, потому что знали, что вам нужно прийти в фирменный магазин», — говорит Уайт.

Шахтеры покупают продукты в фирменном магазине в Западной Вирджинии в 1938 году. Библиотека Конгресса/Мэрион Пост Уолкотт.

«Самой большой потерей заработной платы горняков был фабричный магазин», — объяснил историк Дэвид Алан Корбин в книге «Жизнь, работа и восстание на угольных месторождениях». «Принуждение, система ценников и физическое расстояние часто в сочетании заставляли шахтеров торговать в фирменном магазине, а благодаря монопольному контролю над едой, одеждой, инструментами и порохом угольные компании могли устанавливать ставки заработной платы и повышать ее. бессмысленно».

Объявление

«Посредством монопольного контроля над продуктами питания, одеждой, инструментами и порохом угольные компании смогли сделать ставки заработной платы и повышения заработной платы бессмысленными».

Заказ по каталогам Montgomery Ward или Sears был намного дешевле, чем в фирменном магазине. Именно там семья Уайта приобрела новую обувь для школы. Но собрать наличные деньги было непросто. Те немногие люди, у которых были семьи, ухаживающие за фермами в лощинах, такие как Уайт, продавали кур или яйца, чтобы собрать деньги, или свиней, когда наступали тяжелые времена. Зимой отец Уайта также зарабатывал деньги, развозя уголь на своем пикапе и доставляя его семьям, которым он был нужен для отопления (которое обеспечивали немногие угольные компании). Однако у большинства людей не было пикапов или кур. Это позволяло легко влезть в долги, что и произошло со многими семьями друзей Уайта.

Были и другие опасные зависимости, которые были просто фактами жизни в Уортоне. Уайт вспоминает день, когда четверо мужчин вошли в соседний дом, где жили Фред и Бобби Йорк, выгрузили все свои вещи в маленький закопченный дворик и ушли. Надвигался дождь, а там стояло пианино Бобби. Уайт, ее бабушка и Бобби втащили его на крыльцо Куков, едва не заметив ливня. Йорки собрали свои влажные пожитки в одолженную машину и уехали. Неделю спустя въехал новый шахтер со своей семьей. Позже Уайт узнал, что нога Фреда была сильно сломана в шахте, и Истерну надоело ждать, пока она заживет. Через некоторое время кто-то пришел за пианино Бобби. Куда этот человек его взял и что сталось с йорками, Уайт так и не узнал.

«Ты не хотел говорить о них плохо — все наше существование зависело от угольных компаний».

Реклама

Конечно, компания могла это сделать, потому что Истерну принадлежал дом Йорков. На самом деле им принадлежали все дома — и все остальное в Уортоне, от церкви до клиники, кроме почты. Другого работодателя не было. Те, кто пожаловался, оказались не только безработными, но и занесенными в черный список, в результате чего им негде было ни работать, ни жить.

Люди держались в строю и молчали, говорит Уайт. «Вы не хотели говорить о них плохо — все наше существование зависело от угольных компаний».

На сотни миль в любом направлении почти все города находились в частной собственности, частные поселения почти все принадлежали компаниям вроде Eastern. Был только самый слабый намек на общественные службы или, если уж на то пошло, представительное правительство.

Имейте в виду, что к 1950-м годам угольные лагеря были сравнительно комфортными по сравнению с тем, что было до 1930-х годов, когда принятие Закона о национальных трудовых отношениях предоставило шахтерам центральных Аппалачей право на организацию.

Advertisement

Поскольку угольные компании владели большей частью городов в центральных Аппалачах, «горные охранники» — по сути, частные военизированные формирования — охраняли регион.

В первые десятилетия 1900-х годов, поскольку угольные компании владели большинством городов в центральных Аппалачах, «горные охранники» — по сути, частные военизированные формирования — охраняли регион. Эти силы получили широкую поддержку правительства Западной Вирджинии, которое в начале 1900-х годов четыре раза объявляло военное положение, чтобы подавить забастовки горняков. (Столкнувшись с восстанием рабочих, в ходе которого тысячи горняков объединились, чтобы свергнуть особенно жестокого шерифа в округе Логан, губернатор зашел так далеко, что отправил бомбардировщики.) Благодаря этой системе южная часть Западной Вирджинии стала местом самых кровопролитных боев. в истории рабочего движения Америки.

Проще говоря, угольные лагеря были экономическими учреждениями, созданными для того, чтобы лишить людей свободы воли. Конечно, шахтеры не были рабами. Но были параллели. На слушаниях в Сенате США в 1920-х годах шахтер округа Логан по имени Джордж Эколс, уволенный за то, что возглавлял местный профсоюз, объяснил сочетание хронической недоплаты, принуждения и насилия, преобладающих в угольных лагерях. «Я был воспитан рабом [в довоенной Вирджинии]», — сказал он комитету. «Мой хозяин и моя госпожа звали меня, и я ответил, и я знаю время, когда я был рабом, и я чувствовал то же самое, что мы чувствуем сейчас».

Многое изменилось с 1950-х годов. По мере того как федеральные законы о труде улучшали гарантии занятости и заработную плату шахтеров, рост спроса на электроэнергию в 1960-х годах вывел угольную промышленность из послевоенного затишья. Резкий рост цен на нефть в результате образования ОПЕК десять лет спустя спровоцировал новый угольный бум.

Реклама

При этом очень многое вообще не изменилось.

Наследие угольных лагерей

«Производственный город может рассчитывать на разумную степень постоянства. Шахтерский городок в регионе, не приспособленном для другой промышленности, несомненно, будет иметь лишь ограниченную жизнь», 1923 Объяснение доклада Конгресса о расследовании жизни в угольном лагере. «Именно эта особенность отличает принадлежащее компании горнодобывающее сообщество от производственного сообщества».

Этот фаталистический подход к общественному планированию, кажется, проявил себя на угольных месторождениях. Во время угольного кризиса 1950-х и начала 1960-х годов компании снесли тысячи угольных лагерей, чтобы снизить налоговое бремя. Хотя некоторые компании продавали свои земельные владения, часто это делалось другим крупным компаниям, а не резидентам. Другие продолжали взимать арендную плату с существующих жильцов, отказываясь продавать. «Я мог бы пойти и предложить 100 000 долларов за этот дом, и они бы рассмеялись мне в лицо, даже если бы я получил их 100-долларовыми купюрами», — сказал инспектор по безопасности горных работ, живущий в доме компании округа Логан, в крыше которого была зияющая дыра. АРК в конце 1970-е годы.

«Для многих жителей Аппалачей жизнь в угольных лагерях не является ушедшей эпохой», — говорится в отчете ARC за 1980 год. «Не видя альтернативы, люди остаются, часто зависимые от воли и пожеланий владельца компании. Оставаясь, они сталкиваются с ненадежностью владения, ветхим жильем и страхом перед властью компании».

Реклама

Угольные разбрызгиватели в Томс-Форк, Кэбин-Крик, округ Канава, Западная Вирджиния. исследование 2013 года, проведенное историком Лу Мартином и экономистами Центра бюджета и политики Западной Вирджинии. В шести графствах десять крупнейших землевладельцев контролируют не менее половины частной земли. Пять из этих шести — Минго, Бун, Логан, Вайоминг и Макдауэлл — находятся в центральных угольных месторождениях Аппалачей.

Джим Джастис, который в 2016 году баллотировался и стал губернатором Западной Вирджинии, также является единственным миллиардером штата и одним из его крупнейших землевладельцев.

Не ослабла и политическая сила угля. Так случилось, что Джим Джастис, который в 2016 году баллотировался и выиграл пост губернатора Западной Вирджинии благодаря тому же обещанию «вернуть рабочие места в угольной промышленности», что и Трамп, также является единственным миллиардером штата и одним из его крупнейших землевладельцев. На момент проведения исследования WVCBP Джастис владел 2% округа Макдауэлл, а также 2% округов Гринбриер и 3% округов Монро. Он также может похвастаться состоянием, вложенным в несколько угольных шахт Кентукки, лесные угодья в Западной Вирджинии и курорт, который более века обслуживал угольных магнатов (и теперь чествует Новоорлеанских Святых).

Реклама

Эта модель землевладения и добывающих институтов, наследие политики, установленной столетия назад, подготовила почву для нового способа переложить расходы на дешевый уголь на население.

Трагедия в Баффало-Крик

Большая часть добычи полезных ископаемых в центральных Аппалачах была бы нерентабельной, если бы компании брали на себя истинные издержки этого экологического ущерба. Вместо этого компании перекладывают эти расходы на общественность.

Во-первых, это издержки человеческой безопасности. Добыча полезных ископаемых и удаление вершин гор были связаны с катастрофическими наводнениями, которые несколько раз в десятилетие уничтожают имущество на десятки и даже сотни миллионов долларов. Самые сильные наводнения унесли жизни десятков или даже десятков жителей.

Хотя мало кто сегодня об этом слышал, одна из самых страшных промышленных катастроф в истории США произошла в угольной лощине в округе Логан под названием Буффало-Крик. Одним дождливым февральским утром 1972 года дамба, удерживающая 157 миллионов галлонов угольных отходов, вышла из строя, вызвав цунами черного мусора высотой от 15 до 20 футов, разорвавшее впадину, согласно «Всему на своем пути», исследованию катастрофы, проведенному Каем. Эриксон, социолог из Йельского университета. В результате наводнения погибло 125 человек, было повреждено имущество на сумму около 50 миллионов долларов (около 300 миллионов долларов в текущих ценах) и четыре пятых жителей остались без крова.

Реклама

Бушующее внезапное наводнение в долине Буффало-Крик, Западная Вирджиния, 27 февраля 1972 года. Фото: AP Photo/Harry Cabluck заключалась в том, что он был «неспособен удержать воду, которую влил в него Бог». Но существуют и более земные объяснения. Сырой уголь перед сжиганием необходимо очистить от примесей. Каждый день шахты Питтстона в Баффало-Крик производили около 4000 тонн товарного угля и 1000 тонн мусора. Из мусора Питтстон построил плотины, чтобы удерживать 500 000 галлонов воды, загрязненной углем, через которую он проходил каждый день, — инженерный подвиг, который писатель из Аппалачей Гарри Кодилл сравнил с «лужей соуса в куче картофельного пюре».

Хотя в 1969 году федеральное правительство объявило этот тип водохранилища вне закона, государственные чиновники проигнорировали как закон, так и жалобы местных жителей на неудовлетворительное состояние плотины.

В конце концов Питтстон оплатил часть расходов за катастрофу в Баффало-Крик, урегулировав коллективный иск жителей на общую сумму 13,5 миллионов долларов (около 13 000 долларов на человека). Штат предъявил иск Питтстону на 100 миллионов долларов, половина из которых должна была покрыть очистку и ущерб. Затем в дело вступили экстрактивные институты. В 19В 77 году тогдашний губернатор Арч Мур договорился с Питтстоном, приняв 1 миллион долларов — менее пятой части того, что налогоплательщики Западной Вирджинии потратили на очистку.

Реклама

Мур был не единственным, кто помогал угольным операторам оставаться прибыльными в условиях резкого роста экологических издержек, особенно когда легкодоступные подземные пласты выходили из строя, и компании перешли к открытой добыче полезных ископаемых. Штаты приняли законы, регулирующие добычу полезных ископаемых; однако они были настолько беззубыми и мало применялись, отмечает Эллер, что как в Кентукки, так и в Западной Вирджинии практика увеличилась после принятия этих законов.

В 1977 году федеральное правительство наконец вмешалось. Как это ни парадоксально, новый закон создал честный способ переложить астрономические затраты на разрушение горных вершин на налогоплательщиков, что оказало разрушительное воздействие на жизнь жителей центральных Аппалачей.

Предполагалось, что Закон о контроле за добычей полезных ископаемых и рекультивации требует, чтобы заминированные земли были восстановлены до состояния, близкого к их первоначальной форме. Однако лазейка в законе позволяла угольным компаниям игнорировать это дорогостоящее требование, если мелиорированные земли можно было использовать «более эффективно и лучше».

Угольные компании мгновенно увидели свои возможности, как рассказывает Рон Эллер в своей современной истории Аппалачей, Неровная земля . Что, если бы теперь сплющенные горные вершины, которые они создавали, можно было бы представить правительственным чиновникам как способ привлечь внешние фабрики и создать больше рабочих мест?

Реклама

Более высокое и эффективное использование

Практически за одну ночь открытые горные работы претерпели гипертрофическую мутацию, когда горнодобывающие компании стали взрывать горные вершины и развертывать неуклюжие 20-этажные машины для вскрытия угольных пластов внизу, заменяя зеленые хребты лунные горы безжизненности.

Площадь земель на юге Западной Вирджинии, пострадавших от активного сноса горных вершин, увеличилась более чем в три раза в период с 1985 по 2005 год и с тех пор остается неизменной, согласно анализу ГИС SkyTruth, экологической некоммерческой организации. По состоянию на 2015 год около 8% территории округа Бун активно разрабатывалось по сравнению с 2% в 1985 году. Сегодня крупнейшие рудники по размеру превышают остров Манхэттен. Вернуть землю в прежнее состояние невозможно. И новый закон сделал так, что им не нужно было пытаться. Недавнее исследование Университета Дьюка показало, что угольные компании покинули район, который они изучали, на 40% более плоским.

Права на добычу полезных ископаемых позволяют угольным компаниям отрывать горные вершины, навсегда разрушая землю, чтобы добраться до угля под ней.

Масштабы экологической бойни возможны, по крайней мере отчасти, из-за наследия захвата земли: корпоративный контроль над огромными земельными участками означает, что у жителей нет юридического влияния, чтобы возразить. Это также стало возможным благодаря отказу от прав на добычу полезных ископаемых, который произошел в конце 1800-х и начале 1900-х годов, когда предок Ника Маллинза расстался с запасом угля в обмен на 12 ружей и 13 свиней. Дело было не только в том, чтобы выманить у фермеров подземные богатства. Поскольку права на добычу полезных ископаемых юридически превосходили права на землю, корпоративная собственность позволяла угольным компаниям вырубать леса для поддержки шахт, строить дороги и железнодорожные ветки, загрязнять и отводить ручьи — и все это без необходимости платить налоги за испорченную землю, как объясняет Эриксон. Однако добыча полезных ископаемых вывела эту приманку на совершенно новый уровень. Права на добычу полезных ископаемых позволяют угольным компаниям отрывать горные вершины, навсегда разрушая землю, чтобы добраться до угля под ней.

Реклама

Угольная шахта Миддл-Ридж, отрезавшая часть горы Коул-Ривер в округе Роли на юге Западной Вирджинии. выше и лучше использовать. По словам Эллера, отчаявшись показать, что они создают рабочие места, местные политики потратили много миллионов из средств налогоплательщиков на вербовку заводов за пределами штата на «равнинную землю», образовавшуюся в результате сноса горных вершин. Немногие удались. Производственный сектор региона был примерно таким же в 1992, как это было в 1967 году, согласно исследованию, проведенному по заказу ARC. Он по-прежнему страдал от низкой заработной платы, низкой производительности и чрезмерной зависимости от филиалов. Между тем, сверхмаксимальная тюрьма, построенная на вершине выровненной горы в Вирджинии, борется с треснувшим фундаментом (местные жители прозвали его «раковина-раковина»). Округ Минго недавно открыл новый аэропорт на одном из таких пыльных плато; его главный промышленный парк, расположенный на территории бывшей шахты, остается в основном пустым.

«Уголь создает рабочие места для некоторых, богатство для некоторых и высасывает кислород из комнаты для других людей».

«Горных вершин намного больше, чем когда-либо будет аэропортов или торговых центров», — говорит Питер Хилл, глава Горной ассоциации общественного экономического развития или MACED, группы экономического развития в Кентукки. «Большинство этих площадок находятся в местах, где нет смысла что-либо строить. Уголь создает экономическую активность на определенный период времени, но не развитие. Это создает рабочие места для некоторых, богатство для некоторых и высасывает кислород из комнаты для других людей».

Реклама

Эти расходы могут временно увеличить ВВП региона. Но в долгосрочной перспективе эти деньги не тратятся на самоокупаемые инвестиции в повышение квалификации и знаний местных рабочих и предприятий. Лу Мартин, историк из Университета Чатем, отмечает: «Вы все еще можете видеть, как правительства штатов беспокоятся о потере рабочих мест и пытаются помочь корпорациям, иногда за счет сотрудников и жителей».

Ложное обещание большего количества рабочих мест

Несмотря на государственную поддержку, переход к сносу горных вершин не привел к созданию новых рабочих мест. Они требуют гораздо меньше труда, чем подземные шахты. Например, занятость в угольной промышленности Западной Вирджинии сократилась на три пятых между 1983 и 2000; Согласно исследованию экологической консалтинговой группы Downstream Strategies, 94% этих потерянных рабочих мест находились под землей.

В 2009 финансовом году жители Западной Вирджинии заплатили 42,2 миллиона долларов на поддержку угольных компаний.

В настоящее время налогоплательщики также напрямую субсидируют угольную промышленность. В 2009 финансовом году жители Западной Вирджинии заплатили 42,2 миллиона долларов США на поддержку угольных компаний, согласно исследованию (pdf), проведенному WVCBP и консалтинговой фирмой по вопросам окружающей среды Downstream Strategies. В отчете отмечается, что «это значение не отражает значительных унаследованных затрат, связанных с прошлой деятельностью угольной промышленности, которые еще предстоит профинансировать. Эти расходы, которые включают ущерб дорогам и мостам, а также потребности в финансировании для рекультивации всех заброшенных шахтных земель и конфискованных участков угольных шахт в штате, составляют почти 5 миллиардов долларов».

Реклама

Однако даже эти данные не учитывают человеческих жертв.

Так случилось, что именно это окончательно убедило Маллинса отказаться от добычи угля. В середине 2000-х в его доме сгорел страшный пожар. Он и его семья потеряли все. Но они получили скромный страховой чек домовладельца и несколько хороших советов — что, возможно, им следует рассматривать пожар как возможность, а не как трагедию.

Ник Маллинз из Верии, Кентукки. Изображение: Роджер Мэй для Quartz

«Мой брат сказал мне: «Ты хочешь быть шахтером до конца жизни?», — говорит Маллинз. «Все эти вещи начали давить на меня — у меня было несколько стычек с некоторыми из руководства в том месяце, и я точно понял, какое положение мы занимаем как люди, как человеческие существа, по отношению к горнодобывающей компании. И я увидел, как они настраивали нас друг против друга, и понял, что не могу оставаться на этом пути».

Объявление

Ему потребовалось около месяца, чтобы бросить работу в шахте. Год спустя он и его семья переехали недалеко от центрального Аппалачи, штат Кентукки, где он учился в колледже Береа и, наконец, получил степень. Сейчас он руководит собственной фирмой по связям с общественностью, целью которой является преодоление политических и культурных разногласий, связанных с проблемами Аппалачей.

Большая экономическая возможность была одной из причин, по которой они ушли. Однако его больше всего беспокоили двое детей. Из-за сокращающихся бюджетов местные школы были еще хуже, чем когда их посещал Маллинз. Он также беспокоился о здоровье своих детей. Свалки на вершинах гор и подземные шахты опоясывают Клинтвуд, создавая неисчислимые объемы токсичных отходов, захороненных на безымянных участках земли. Ручей на заднем дворе, протекавший мимо его дома, все чаще окрашивался в цвета Technicolor. Однако этот импульс к отъезду приобрел новую актуальность, когда ученый в области общественного здравоохранения по имени Майкл Хендрикс начал публиковать свои исследования.

Темные воды

Сдувание с вершины горы приводит к выбросу встречающихся в природе ядов, таких как мышьяк, селен, свинец и марганец. Эти яды затем просачиваются в ручьи и грунтовые воды. Между тем, взрывы затуманивают воздух ядовитым коктейлем пыли, который оседает на крышах и окнах в долинах внизу и запекает слизистую оболочку легких. Перемещенная почва и растительность в результате удаления горных вершин вспахиваются в долины, образуя огромные груды мусора и перекрывая водные пути.

По данным EPA, в период с 1985 по 2001 год добыча полезных ископаемых покрыла около 724 миль рек и ручьев. А с 2002 года, когда администрация Джорджа Буша-младшего изменила определение термина «наполнитель» в Законе о чистой воде, включив в него отходы добычи полезных ископаемых, щебень, забивающий центральные водные пути Аппалачей, пропитан токсичной грязью.

Advertisement

Вот уже десять лет рецензируемое исследование, проведенное Хендриксом, ныне профессором прикладных медицинских наук в Университете Индианы, выявило постоянную связь между удалением горных вершин и широким спектром проблем со здоровьем и ростом смертности. Согласно его исследованиям, с 1990 — когда поправки к Закону США о чистом воздухе непреднамеренно спровоцировали рост сноса горных вершин (требуется регистрация) — в частях центральных Аппалачей со сносом горных вершин ежегодно умирало около 1200 человек с поправкой на возраст, привычку курить и другие факторы.

Уровень врожденных дефектов на 26% выше в районах, где удалены вершины гор.

В дополнение к смертности от всех причин, показатели смертности от некоторых форм рака и смертности от болезней сердца, легких и почек, по самооценке, значительно выше в местах, где удалены вершины гор, по сравнению с местами в Аппалачах, где это не происходит. — даже с поправкой на возраст, пол, курение, работу и семейный анамнез. Уровень врожденных дефектов на 26% выше в районах с удаленными горными вершинами, чем в негорнодобывающих районах центральных Аппалачей. Эти результаты являются зловещими, потому что уровень врожденных дефектов необычайно чувствителен к воздействию токсичных химических веществ, даже несмотря на то, что конкретные механизмы мало изучены.

Хотя трудно оценить человеческие жертвы со знаком доллара, по оценкам Хендрикса, затраты, связанные с более высокой смертностью в угледобывающих регионах Аппалачей в период с 1979 по 2005 год, составили 50 миллиардов долларов в год (в долларах 2005 года) по сравнению с 8 миллиардами долларов. вклад угольной промышленности в 2005 году. Исследование 2011 года (требуется регистрация) оценивает затраты на угольную электроэнергию для здоровья, окружающей среды и другие экономические затраты в размере 345 миллиардов долларов и, возможно, более 500 миллиардов долларов, что удваивает, а возможно, и утраивает затраты на угольная электроэнергия. «Эти и более сложные для количественной оценки внешние эффекты несут на себе широкая общественность», — пишут они.

Реклама

Несмотря на данные, влияние удаления горных вершин на здоровье людей остается предметом многочисленных споров. Неудивительно, что угольные компании отвергают исследование Хендрикса, как и длинный список политиков Западной Вирджинии. Вместо этого вы часто слышите, что жители центральных Аппалачей больны, потому что они бедны и потому что они делают неправильный выбор.

Так американцы обычно понимают нездоровье и раннюю смерть: что дело в затяжках сигарет, укусах чизбургеров и прочих спазмах слабого характера. Это правда, что, поскольку города развивались исходя из их близости к угольным шахтам, а не к коммерческим центрам, жилые районы часто находятся более чем в часе езды от продуктовых магазинов. Блюда из крылышек буйвола и рулетиков с пепперони — это варианты быстрого перекуса, доступные большинству.

Но часть наследия угля в центральных Аппалачах заключается в том, что, как и в случае с их экономическими возможностями, люди часто не имеют большого контроля над тем, здоровы они или нет. Между наркотиками, бедностью, социальной изоляцией и отсутствием возможностей для получения образования существует множество опасностей, которые могут сорвать или даже положить конец жизни человека. С таким количеством возможных подводных камней трудно не столкнуться с некоторыми.

Средства массовой информации и законодатели все чаще проводят связи между экономической стагнацией и деструктивным поведением, таким как злоупотребление опиоидами и другие «смерти от отчаяния» — термин, введенный Моннатом и популяризированный лауреатом Нобелевской премии экономистом Ангусом Дитоном, который включает самоубийства и связанные с алкоголем заболевания печени. а также передозировки наркотиков. И экономически потрепанные центральные Аппалачи лидируют. В 1999, согласно недавнему отчету, подготовленному ARC, уровень этих «смертей от отчаяния» среди лиц в возрасте от 15 до 64 лет был одинаковым внутри и за пределами Аппалачей. К 2015 году совокупный уровень смертности от этих смертей составлял почти 95 на 100 000 человек в центральных Аппалачах по сравнению с 49 на 100 000 в США за пределами Аппалачей.

Реклама

Это, конечно, ужасно, но еще более тревожным может быть более широкий контекст этого несоответствия. Дело не только в том, что в центральных Аппалачах дела с опиоидами хуже, чем у всех остальных. Они умирают чаще и по другим причинам.

В период с 2008 по 2014 год в центральных Аппалачах от сердечно-сосудистых заболеваний погибло почти 250 человек на 100 000 населения.

Хотя с конца 1990-х годов показатели смертности от большинства основных причин смерти в регионе улучшились, они по-прежнему намного выше, чем в остальной части страны. Согласно исследованию ARC, в период с 2008 по 2014 год от сердечно-сосудистых заболеваний — основной причины смерти в США — в центральных Аппалачах погибло почти 250 человек на 100 000 человек, что на 42% больше, чем в остальной части страны. Рак унес 222 жизни на 100 000 человек в регионе, что примерно на треть больше, чем в США в целом. Показатели хронической обструктивной болезни легких превышали национальные показатели более чем на 80%; смертность от диабета была на 40% выше.

Реклама

Они тоже умирают молодыми. По данным ARC, в период с 2011 по 2013 год страна в среднем потеряла 6 658 «лет потенциальной жизни» — совокупное количество лет, которое регион теряет на 100 000 человек, когда его жители умирают, не дожив до 75 лет. Центральные Аппалачи потеряли 11 226 лет потенциальной жизни.

Но слова, напечатанные в свидетельстве о смерти, мало что говорят нам о качестве жизни людей. Жители Центральных Аппалачей также имеют более высокий уровень инвалидности и хронических заболеваний (pdf, стр. 86).

Возможно, это как-то связано с экономической нестабильностью, которая является фактом жизни в центральных Аппалачах. Растущее количество научных данных связывает «аллостатическую нагрузку» — по сути, хронический износ организма, вызванный повторным срабатыванием гормонов стресса, — с хроническими заболеваниями и преждевременной смертью. Многие из болезней     , тесно связанных с аллостатической нагрузкой, являются проблемами в центральных Аппалачах, такими как диабет, ожирение и болезни сердца. Аллостатическая нагрузка также связана с депрессией и нарушениями психического функционирования. Некоторые ученые предполагают, что неспособность системы сбалансировать химический состав мозга, вызванная хроническим стрессом, также может способствовать возникновению зависимости.

Advertisement

Крайне низкий уровень жизни в Центральных Аппалачах, безусловно, приносит с собой много стресса. А экономические реалии региона означают, что чувство общности, которое могло бы смягчить последствия стресса, трудно найти.

История Марлен Сполдинг

Марлен Сполдинг выросла в 1970-х годах в городке Красавица в штате Кентукки. «Я не уверена, что там так много всего красивого», — говорит она.

Город когда-то был известен как Химлервиль — здесь располагалась первая кооперативная угледобывающая компания в стране. Основан в 1917 венгерскими иммигрантами, каждый сотрудник Himler Coal Company владел акциями компании и получал долю ее прибыли, согласно отчету Eller’s Miners, Millhands, and Mountaineers . Дома в Гимлервилле были хороши. В каждом было два камина, газ и электричество, ванна и душ, огород и другие удобства. Шахтеры могли купить свой дом или даже построить свой собственный. В Химлервилле была библиотека, аудитория, современная школа, открытая 10 месяцев в году, местная газета, а также коммерческие объекты, в том числе банк, гостиница и пекарня. Горняки, избранные их коллегами по работе, вошли в совет директоров компании.

Компания и город процветали на протяжении большей части 1920-х годов. Но в 1928 году его активы выкупили частные капиталисты. Несколько лет спустя они переименовали его в Beauty.

Реклама

По подсчетам Сполдинг, только два члена ее большой семьи никогда не сидели в тюрьме.

К тому времени, когда Сполдинг рос в городе, жизнь в Красавице была тяжелой. Ее биологической матери было 14 лет, когда она родила Сполдинг и свою сестру-близнеца, и местная семья усыновила девочек. Ее приемная мама происходила из семьи с 18 детьми, у ее приемного отца было 12 братьев и сестер. По ее подсчетам, только двое членов ее большой семьи никогда не сидели в тюрьме.

Наркотики были большой проблемой. Старший брат Сполдинга попался на крючок в старшей школе и вскоре оказался в тюрьме. Тогда по выходным заключенных отпускали в отпуск. Ее брат обычно убегал со своими друзьями. Сполдинг вспоминает, как однажды ночью проснулась от того, что мама успокаивала ее, когда полицейские вошли в ее комнату, чтобы найти ее брата под ее кроватью. «И это было нормально для нас», — говорит она.

Марлен Сполдинг перед Able Families в Кермите, Западная Вирджиния. Изображение: Роджер Мэй для Quartz

Advertisement

После жизни, проведенной в поездках из тюрьмы и обратно, ее брат умер от рака, когда ему было 48 лет. За шесть недель до его смерти полиция арестовала его за то, что он продавал морфий «со смертного одра», как выразился Сполдинг. скорее всего обменяю на что-то помощнее. «Самое сложное в нем то, что я действительно не могу назвать ничего хорошего, что он сделал в своей жизни», — говорит она. «Он никогда не работал, никогда не играл общественной роли, никогда не был продуктивным человеком».

Но ее детство могло быть намного хуже. Повзрослев, Сполдинг разыскал биологическую сестру, которая родилась через три года после Сполдинга, но не была удочерена. Они встретились в местной молочной королеве, где она узнала, что у ее биологической сестры проблемы с наркотиками, и она практически бездомна. В тот момент она жила очень близко — под мостом через реку Таг, который Сполдинг могла видеть из окна своего кабинета. «Это вполне мог быть я», — говорит Сполдинг.

Задолго до того, как это заметила остальная часть страны, опиоидный кризис укоренился в центральных Аппалачах. К 2015 году уровень смертности от передозировок, связанных с опиоидами, в Западной Вирджинии для лиц в возрасте 15–64 лет был более чем в три раза выше, чем в США за пределами Аппалачей, а в Аппалачах, Кентукки, этот показатель был более чем в два раза выше. Округ Макдауэлл, расположенный на южных угольных месторождениях Западной Вирджинии, имеет самый высокий уровень передозировок опиоидами в стране.

Наверное, не случайно, что в 1990-е годы в эпицентре опиоидного кризиса возникли угледобывающие города.

Advertisement

Наверное, не случайно, что города угледобывающих компаний возникли в 1990-х годах как эпицентр опиоидного кризиса, говорит Шеннон Моннат, профессор социологии Пенсильванского государственного университета. Конечно, травм много, операции распространены, что приводит к выписке рецептов на сильнодействующие обезболивающие. Чтобы травмированные горняки продолжали работать и не требовали страховки по инвалидности, в некоторых компаниях врачи прописывали обезболивающие на работе.

На болеутоляющие полагаются не только шахтеры. Спросите жителей центральных Аппалачей о зависимости, и люди так же небрежно упомянут официанток или работников больниц, которые принимают лекарства, чтобы сохранить свою работу. Исследование ARC 2008 года показало, что в угольной стране женщины, безработные и те, чьи семьи зарабатывают менее 35 000 долларов в год, с большей вероятностью будут госпитализированы для лечения от наркозависимости на угольных месторождениях, чем в других частях Аппалачей.

Часть проблемы может заключаться в том, что высокий уровень безработицы создает готовую рабочую силу для торговцев людьми. Сами жители Центральных Аппалачей скажут вам, что во многом это связано со скукой: в месте, где кинотеатры, рестораны и катки в основном закрыты, рекреационному употреблению наркотиков не с чем конкурировать.

Сполдинг избежала опиоидов, но не подростковой беременности — еще одной проблемы, распространенной в центральных Аппалачах. Кентукки, наряду с Западной Вирджинией, имеет один из самых высоких показателей рождаемости среди подростков в стране, сосредоточенный в центральных округах Аппалачей. «В тот день, когда я прошла через очередь выпускников [средней школы], у меня уже был годовалый ребенок», — говорит она.

Advertisement

Несколько лет спустя она услышала от другой молодой матери о благотворительной организации Able Families, работающей в округе Минго. Некоторое время она участвовала в его программах, таких как игровые группы, организованные для матерей маленьких детей. Затем ее попросили присоединиться к ней в качестве патронажного работника. Сейчас Сполдинг является директором Able Families и заканчивает магистратуру по социальной работе.

Помимо обучения матерей уходу за детьми, Able Families спонсирует внешкольную программу. Раньше они готовили легкую закуску, пока не поняли, что часто это был последний прием пищи ребенка в течение дня, и не собрали деньги на горячее питание. В первый день новой программы питания Сполдинг и ее сотрудники планировали отпустить детей на игровую площадку перед едой. Но детей это не интересовало. «Первым делом, когда они вышли из автобуса, они стояли у забора и спрашивали: «Где наша еда?»». По данным ARC, более трети детей в центральных Аппалачах живут в бедности, по сравнению с 21,7% по стране.

Еще большее беспокойство вызывает то, что наркоманы с нуждающимися детьми вообще не обращаются за помощью. «В выходные дети голодают. И мы не знаем, кто они», — говорит Сандра Джастис (не родственница губернатора Западной Вирджинии), которая работает со Сполдингом в Able Families.

Реклама

«Вы пойдете в субоксоновые и метадоновые клиники и увидите беременных в очереди».

Однако проблема могла начаться и раньше. «Вы идете в клиники, где лечат субоксоном и метадоном, и видите в очереди беременных женщин, — говорит Сполдинг. В местной больнице, где каждый час рождается около двух детей с наркотической зависимостью, теперь есть отдельная ясли, предназначенная для помощи младенцам в мучительной месячной абстиненции. Младенцев лечат метадоном, который облегчает симптомы опиоидной зависимости, но сам по себе является наркотиком, вызывающим сильное привыкание.

Местным детям не хватает не только материалов   . Когда дети устраивают спектакли, Able Families делают все возможное, чтобы помочь родителям, бабушкам и дедушкам прийти посмотреть. Хотя трудно заставить кого-то прийти. Сполдинг вспоминает эпизод, когда, когда дети уже собирались выйти на сцену, чтобы начать пьесу, которую они ставили, она и ее помощники заметили в окно подъезжающую мать одной из матерей маленького мальчика. Мальчик был взволнован, и персонал остановился, пока ждал ее.

Но через несколько мгновений Сполдинг увидел, как мать снова вырулила и уехала. Она не припарковалась, чтобы посмотреть выступление, а выстроилась в очередь у проходной аптеки, примыкающей к стоянке Able Families. Получение болеутоляющих, подозревает Сполдинг.

Реклама

Выпускные вечера также сокрушительны. На недавней церемонии старшеклассников, кроме них, появились только одна мама и одна бабушка. «Можете ли вы представить свою жизнь, если никто никогда не сделает этого за вас?» говорит Сполдинг.

«Думать, что ты мог бы переехать в университет — это даже не из области возможного».

Собственная дочь Сполдинга была одной из немногих детей в выпускном классе средней школы из 106 человек, покинувших этот район. В прошлом году она окончила Колледж Элис Ллойд в Кентукки и сейчас живет в Нэшвилле, работая помощником юриста. (Она сказала матери, что поедет везде, где есть хотя бы один светофор. ) Ее средний ребенок хотел стать поваром еще в начальной школе. Ей пришлось объяснить ему, что, поскольку поблизости нет настоящих ресторанов, ему тоже придется уйти. Этой осенью он начал кулинарную программу в штате Фэрмонт, Западная Вирджиния. «Я не думаю, что есть что-то плохое, если они хотят жить здесь, — говорит она, — но я хочу, чтобы они знали, что в других местах есть возможности».

Большинство детей в Кермите не видят таких возможностей. Ведя старый белый фургон Able Families по шоссе 52, Сполдинг рассказывает о своей недавней производственной поездке в Кливленд, которую она совершила со своими учениками. Почти для всех из них поход в Hard Rock Café был первым разом, когда они были в сидячем ресторане. На самом деле, многие никогда прежде не покидали Кермита.

Реклама

Сполдинг беспокоился, что детям будет скучно и они будут мешать во время экскурсии по университету Кейс Вестерн Резерв. Однако кампус оказался ослепительным и экзотическим, особенно их посещение общежития. — Значит, я мог бы жить здесь? — спросила одна девушка.

«Я подумал, ну, наверное, нет — здесь действительно дорого», — говорит Сполдинг. «Но я сказала ей: «Да, ты можешь ходить здесь в школу, и это может быть твоя комната». И все они такие: «Жить в ней?», — говорит она. «Они родом из тех мест, где даже общественный колледж практически неизвестен. Особенно думать, что ты мог бы переехать в университет — это даже не из области возможностей».

В такой среде неудивительно, что жители центральных Аппалачей сообщают о том, что чувствуют себя психически нездоровыми на 25% чаще, чем средний американец. Почти 20% бенефициаров Medicare в этом районе страдают от депрессии, по сравнению с чуть более 15% по стране. В мае метаисследование показало, что социальная изоляция повышает риск смерти человека на 29%.

Возможно, дело не только в нездоровых привычках и загрязнении окружающей среды, присущих центральным Аппалачам, которые вызывают у жителей тошноту и преждевременную смерть. Скорее, износ тела в результате длительного социального и экономического стресса может сделать людей гораздо более уязвимыми к их пагубным последствиям.

Реклама

Проблема, которую мы решаем для

Сыну Нады Уайт, Дастину, сейчас 34 года. Он говорит, что когда он рос в 1990-х годах, самым захватывающим событием года был Фестиваль угля в округе Бун. Многодневный карнавал, посвященный угольной тематике, включал в себя музыкальные представления, фейерверки и вихри — гораздо большее событие, чем окружная ярмарка.

Нада Уайт и Дастин Уайт в Дауэсе, Западная Вирджиния. Изображение: Роджер Мэй для Quartz

Прапрадеды Дастина ожидали чего-то совсем другого. В то время самым большим праздником года в центральных Аппалачах был день выборов — государственная ярмарка, базарный день и политическая конвенция в одном лице, как рассказывает Алтина Уоллер, историк из Университета Коннектикута, в книге Feud: Hatfields, McCoys and Social. Изменения в Аппалачах, 1860-1900 гг. . Это исчезло в эпоху угольных лагерей, поскольку угольные операторы контролировали политические машины и, достаточно часто, голоса своих сотрудников. В настоящее время в Западной Вирджинии часто наблюдается самая низкая явка избирателей в США: в 2008 и 2012 годах уровень ниже среднего на 11 процентных пунктов.

Реклама

Однако в прошлом году этот разрыв немного сократился — до девяти процентных пунктов — благодаря энтузиазму в отношении Трампа. Центральные угольные месторождения Аппалачей были одним из его самых больших оплотов поддержки.

Нетрудно догадаться почему. Трамп пообещал возродить угольные рабочие места в центральных Аппалачах, подвиг, который бросил бы вызов рыночным тенденциям. Оставшиеся пласты в Центральных Аппалачах труднее достать, что делает добытый уголь неконкурентоспособным по сравнению с добытым в других местах в США. Экологические нормы снизили спрос со стороны угольных электростанций, хотя гораздо более важным фактором является обилие природного газа, что привело к снижению цен на уголь.

В результате угольная промышленность региона находится в худшем состоянии, чем когда-либо. В последние несколько лет компании сворачивают свою деятельность — некоторые по собственному желанию, а многие — путем банкротства. Но уголь по-прежнему остается самой высокооплачиваемой работой, а во многих городах и единственной. Это правда, что возвращение этих рабочих мест спасло бы тысячи семей и целых сообществ.

Оказывается, предвыборные обещания Трампа были не пустыми словами. В августе администрация Трампа приостановила всестороннее исследование, начатое Национальной академией наук в начале 2017 года для оценки воздействия на здоровье удаления горных вершин, сославшись на соображения стоимости. Тем временем Трамп назначил главой федерального Управления по охране труда и технике безопасности на шахтах бывшего генерального директора угольной компании, неоднократно нарушавшего правила техники безопасности, в том числе на шахте, где в 2011 году в результате несчастного случая, который можно было предотвратить, погиб шахтер. заставить коммунальные предприятия субсидировать прибыль угольных компаний, сообщает Slate в октябре 2017 года.

Реклама

Будет ли этого достаточно, чтобы отсрочить давно назревшее созидательное разрушение угольной промышленности центральных Аппалачей, еще неизвестно. Но несмотря на всю шумиху, обращение Трампа к центральным Аппалачам не является ни оригинальным, ни популистским. Он следует тем же ценностям и рассуждениям, которые веками отстаивали политики Аппалачей.

Трамп, как и многие поколения аппалачских политиков, говорит, что пытается экономить уголь ради людей. Но проблема, которую он решает, заключается не в том, как инвестировать в то, чтобы сделать людей более здоровыми и образованными. И не в том, как сделать жизнь своих детей лучше или расширить возможности своих семей.

На национальном уровне американские политики, главы корпораций и другие общественные деятели продолжают игнорировать недостатки их собственной модели роста.

Скорее, проблема, которую Трамп намерен решить, заключается в том, как лучше всего предоставить огромным, отдаленным корпорациям больше возможностей. Возродить старую олигополию вместо того, чтобы придумывать новую работу. Субсидировать добычу угля вместо того, чтобы тратить деньги на повышение ценности жителей региона. Ставить будущее региона на исчерпаемый ресурс в ущерб предельно возобновляемому — человеческому потенциалу.

Реклама

Это касается не только Трампа. На национальном уровне американские политики, руководители корпораций и другие гражданские лидеры продолжают игнорировать недостатки их собственной модели роста. Подобно поддерживаемым углем политикам, рассчитывающим на то, что бум последует за спадом, лидеры страны продолжают ожидать, что деловой цикл поддержит рост, не понимая, как годы растущего неравенства в богатстве, доходах, возможностях и здоровье каннибализировали сам спрос, необходимый для поддерживать его. В то время как они колеблются в отношении инвестиций в инфраструктуру, технологии, образование и здравоохранение, зависимость страны от социального обеспечения продолжает расти по мере снижения участия в рабочей силе. Налогоплательщики субсидируют компании, чтобы они недоплачивали работникам розничной торговли, точно так же, как они платят угольным компаниям за то, чтобы они срубали горные вершины.

И хотя проблемы со здоровьем и экономикой в ​​центральной части Аппалачей необычайно выражены, это явление, безусловно, не является аномальным. Согласно недавнему анализу по округам, проведенному Economic Innovation Group, группой по защите предпринимателей и политике, количество рабочих мест и новых предприятий в бедствующих сообществах США, в том числе в центральных Аппалачах, не росло с 2000 года. Половина понесли чистые убытки обоих.

Между тем, два года назад продолжительность жизни в США впервые за десятилетия сократилась. В прошлом году снова упал. Это может быть аномалией — два года вряд ли можно назвать тенденцией. Но это также может означать изменение в судьбе ее народа, что почти немыслимо в стране, которая стала самой богатой и могущественной в мире.

Это удар, обрушившийся на многие центральные округа Аппалачей десять лет назад, мрачное завершение великого циничного эксперимента, проведенного над его жителями. Американцам, как и жителям центральных Аппалачей, внушают, что проблемы со здоровьем и бедность проистекают из моральных недостатков отдельных людей, а не общества. Между тем, институты их страны придерживаются той же идеологии, которая опустошила угольные месторождения: прибыль равна процветанию, независимо от ее реальных затрат.

Экономические последствия добычи угля в Нью-Мексико (технический отчет)

Экономическое влияние добычи угля в Нью-Мексико (Технический отчет) | ОСТИ.GOV

перейти к основному содержанию

• Полная запись
• Другое связанное исследование

В этом отчете рассматривается экономическое влияние добычи угля в Нью-Мексико. Анализ основан на экономических мультипликаторах, полученных из модели затрат-выпуска экономики Нью-Мексико. Прямое, косвенное и индуцированное воздействие добычи угля в Нью-Мексико представлено с точки зрения объема производства, добавленной стоимости, занятости и трудовых доходов за 2007 календарный год. Также представлены доходы от налогов, арендной платы и роялти штата Нью-Мексико. . Также представлены и обсуждаются исторические данные о добыче угля, запасах и ценах. Воздействие производства электроэнергии за счет сжигания угля будет рассмотрено в отдельном отчете.

Авторов:

Персик, Джеймс; Старбак, С.

Дата публикации:

01.06.2009

Исследовательская организация:

Университет штата Нью-Мексико, Лас-Крусес, Нью-Мексико (США)

Организация-спонсор:

USDOE

Идентификатор ОСТИ:

1110771

Номер контракта Министерства энергетики:  

NT0004397

Тип ресурса:

Технический отчет

Страна публикации:

США

Язык:

Английский

Тема:

01 УГОЛЬ, ЛИГНИТ И ТОРФ

---

Форматы цитирования

• MLA
• АПА
• Чикаго
• БибТекс

Пич, Джеймс и Старбак, C. Экономические последствия добычи угля в Нью-Мексико . США: Н. П., 2009. Веб. дои: 10.2172/1110771.

Копировать в буфер обмена

Пич, Джеймс и Старбак, К. Экономические последствия добычи угля в Нью-Мексико . Соединенные Штаты. https://doi.org/10.2172/1110771

Копировать в буфер обмена

Пич, Джеймс и Старбак, C. 2009. «Экономическое влияние добычи угля в Нью-Мексико». Соединенные Штаты. https://doi.org/10.2172/1110771. https://www.osti.gov/servlets/purl/1110771.

Копировать в буфер обмена

@статья{osti_1110771,
title = {Экономические последствия добычи угля в Нью-Мексико},
автор = {Пич, Джеймс и Старбак, К.},
abstractNote = {В этом отчете рассматривается экономическое влияние добычи угля в Нью-Мексико. Анализ основан на экономических мультипликаторах, полученных из модели затрат-выпуска экономики Нью-Мексико. Прямое, косвенное и индуцированное воздействие добычи угля в Нью-Мексико представлено с точки зрения объема производства, добавленной стоимости, занятости и трудовых доходов за 2007 календарный год. Также представлены доходы от налогов, арендной платы и роялти штата Нью-Мексико. . Также представлены и обсуждаются исторические данные о добыче угля, запасах и ценах. Влияние производства электроэнергии на угле будет рассмотрено в отдельном отчете.},
дои = {10.2172/1110771},
URL-адрес = {https://www.osti.gov/biblio/1110771}, журнал = {},
номер =,
объем = ,
место = {США},
год = {2009},
месяц = ​​{6}
}

Копировать в буфер обмена

---

Посмотреть технический отчет (0,98 МБ)

https://doi.org/10.2172/1110771

---

Экспорт метаданных

Сохранить в моей библиотеке

Вы должны войти в систему или создать учетную запись, чтобы сохранять документы в своей библиотеке.

Аналогичных записей в сборниках OSTI.GOV:

• Аналогичные записи

Что убивает угольную промышленность США?

Одной из тем президентской кампании Дональда Трампа было возвращение рабочих мест в угольной промышленности на Среднем Западе. Став президентом, он удвоил свою ставку, пообещав «снять ограничения на американскую энергетику, включая сланцевую нефть, природный газ и красивый, чистый уголь». ^[1]

Многие республиканцы обвиняют экологические нормы, принятые при администрации Обамы, в упадке угольной промышленности страны. Республиканцы пообещали вернуть отрасль и ее рабочие места, в первую очередь путем нейтрализации этих правил. Одним из первых действий нового Конгресса была отмена обновленного Правила защиты водотоков, защищающего водотоки вблизи угольных шахт[2], чтобы избавить угольную промышленность от «обременительных» правил.

Политическое внимание к углю мотивируется парой простых фактов: добыча угля в Соединенных Штатах в последнее время снизилась после полувекового роста, а занятость в угольной промышленности сократилась за последние годы.

В данной аналитической записке рассматриваются аргументы, приводимые для объяснения этих отказов. И те, кто склонен возлагать большую часть — или всю — вину на экологические нормы, узнают, что на работе есть и другие, вероятно, более сильные факторы.

Состояние угля в США

Глядя на уголь в Соединенных Штатах, бросается в глаза неуклонный рост добычи со времен Второй мировой войны.

На рис. 1 показана добыча угля в США с 1949 г., отделяющая запад (регион к западу от реки Миссисипи) от востока (регион к востоку от Миссисипи). Восток является традиционным домом для американского угля, тогда как Запад в основном является поставщиком после 1970 года.

Рисунок 1: Добыча угля в тоннах в год по годам для востока США, запада США и всего США (1949-2015).



Источник: Энергетическая информация. Восток и Запад разделены рекой Миссисипи.

Несмотря на то, что за последние 60 лет добыча угля увеличилась более чем вдвое,[4] обратите внимание, что в 2009 году началось умеренное снижение добычи. Также обратите внимание, что угольный бум после Второй мировой войны не является равномерным по стране. Практически весь прирост добычи пришелся на Запад, при этом пик добычи на Востоке пришелся на 1990 год и с тех пор медленно снижается.

Рисунок 2: Занятость в угледобывающей промышленности, в стране, на западе США и на востоке США (ЭПЗ: эквивалент полной занятости).

Источник: Управление энергетической информации. FTE рассчитывается на основе производительности (тонн, произведенных на человека в час), общего объема добычи угля в год и предполагаемых 1900 часов в год для эквивалента полного рабочего дня.

Рисунок 2 показывает занятость в угледобыче как на Востоке, так и на Западе. Несмотря на значительный рост добычи угля за последние полвека, занятость неуклонно снижалась, с несколькими бумами занятости, такими как первое десятилетие этого века и десятилетие 19-го века. 70-е годы. Примечательно, что хотя большая часть угля поступает с Запада (Рисунок 1), подавляющее большинство рабочих мест находится на Востоке (Рисунок 2).

Что случилось?

Было предложено несколько объяснений недавнего сокращения производства угля и рабочих мест:

• Экологические нормы — главный подозреваемый для некоторых — убили уголь.
• Дерегулирование железных дорог в 1970-х годах позволило дешевому западному углю вытеснить более дорогой восточный уголь, что привело к значительному сокращению рабочих мест в трудоемкой восточной угольной промышленности.
• Революция фрекинга привела к снижению цен на природный газ, что сделало уголь менее конкурентоспособным в производстве электроэнергии.
• Рабочие места в угледобывающей промышленности сокращаются из-за того же роста производительности, который привел к сокращению рабочих мест в обрабатывающей промышленности по всей стране — рабочие могут производить больше угля в час, а это означает, что для поддержания стабильной добычи угля требуется меньше рабочих.
• Другие причины включают финансовые рынки, которые могут рассматривать будущее угля как рискованное (по целому ряду причин) и, следовательно, плохие инвестиции.

Так какая из этих причин является причиной недавнего снижения добычи угля? Смотрим поближе.

Экологические нормы?

Уголь в США в основном используется для производства электроэнергии, а основным экологическим законом, влияющим на сжигание угля для производства электроэнергии, является Закон о чистом воздухе 1970 года, подписанный Ричардом Никсоном. Закон наложил значительные ограничения на выбросы серы от новых угольных электростанций.

Назад в 19В 70-х природный газ был в дефиците, а нефть была дорогой. Но спрос на электроэнергию был высоким и рос, что вызвало бум строительства угольных электростанций, несмотря на Закон о чистом воздухе. Это можно увидеть на Рисунке 3, на котором показан возраст всех действующих угольных электростанций в 2015 году. Обратите внимание на значительный скачок увеличения мощности в 1970-х и 1980-х годах. Это расширение угольных мощностей привело к увеличению добычи угля по всей стране.

Рисунок 3. Существующие угольные установки по начальному году эксплуатации и выводу из эксплуатации в 2015 г. (чистая летняя мощность, ГВт)

Источник: EIA, «Сегодня в энергетике», 8 марта 2016 г.

Самый простой способ выполнить нормы по выбросам серы 1970 года — это сжигать уголь с низким содержанием серы, что привело к резкому расширению добычи угля с низким содержанием серы. преимущественно в Вайоминге. Высокий спрос на уголь с низким содержанием серы угрожал производителям угля с высоким содержанием серы, прежде всего на Востоке (см. рис. 1).

Чтобы сохранить рабочие места в угледобывающей промышленности на Востоке, в 1977 году в Закон о чистом воздухе были внесены поправки, согласно которым оборудование на всех новых угольных электростанциях должно физически удалять серу из дымовых труб после сжигания, что снижает привлекательность низкосернистых уголь (весь уголь становится «соответствующим углем»). Это уменьшило конкурентную угрозу для восточных рудников.

Другая особенность Закона о чистом воздухе 1970 года имела более тонкие и отсроченные последствия. То есть освобождение существующих (по состоянию на 1970 г.) электростанций от правил сокращения содержания серы. Эта «дедушка» была сделана по политическим причинам, чтобы облегчить принятие Закона. Но это также считалось справедливым и не имело долгосрочных последствий, поскольку ожидалось, что эти старые станции в любом случае выйдут из эксплуатации в конце их 40- или 50-летнего срока службы.

Но, как подчеркивают Ревес и Лиенке (2016)[5], это освобождение послужило стимулом для того, чтобы старые и грязные электростанции продолжали работать, а не выводились из эксплуатации, несмотря на более высокие эксплуатационные расходы старых станций. Для защиты здоровья и благополучия это потребовало от Агентства по охране окружающей среды наложения дополнительных ограничений на старые электростанции на протяжении многих лет, включая положения о кислотных дождях, введенные в 1919 году. 90 при администрации Буша. Дополнительные правила были введены в действие во время следующих трех президентских администраций для решения проблем, вызванных тем, что старые станции работают намного позже предполагаемой даты их вывода из эксплуатации.

Теперь, спустя почти 50 лет после принятия Закона 1970 г., наконец началось закрытие старых электростанций. Как видно из рисунка 3, угольные электростанции, выведенные из эксплуатации в 2015 г., были довольно старыми (самая старая начала работу в 1944 г., когда союзники высадились в Нормандии). На самом деле, как видно из рисунка, почти все выведенные из эксплуатации заводы начали работать более 40 лет назад. Это говорит о том, что снижение выработки электроэнергии на угле в значительной степени является результатом старения парка электростанций, которые, возможно, были выведены из эксплуатации много лет назад, если в Законе о чистом воздухе не было устаревшей статьи.

Производительность?

Одной из причин расширения на Западе и стагнации на Востоке является производительность — инновации и другие меры, которые приводят к тому, что для производства той же продукции требуется меньше рабочих. Это та же самая история, которую мы слышали во многих отраслях за последние 50 лет: рост производительности привел к сокращению рабочих мест, даже в здоровых отраслях.

На рис. 4 показано, как за последние 60 лет изменилась производительность труда в угледобыче, снова разделенной на восточную и западную. В национальном масштабе наблюдается устойчивый рост производительности (с двумя небольшими спадами), при этом производительность на рабочий час в США увеличилась в пять раз. И большая часть этих достижений была на Западе.

Следует также отметить, что производительность на Востоке в настоящее время составляет около трех тонн угля на шахтера в час. На Западе он почти в шесть раз выше. Это еще одна причина того, что Запад забрал такую ​​большую долю рынка угля у Востока, где сосредоточена занятость.

Дерегулирование железных дорог?

Как показано на рис. 4, в конце 1970-х шахтер на Западе мог добывать примерно в четыре раза больше угля, чем на Востоке, и цены отражали это преимущество в производительности. Но железнодорожные ставки были высокими, что ограничивало способность западного угля конкурировать с восточным углем, несмотря на низкие цены на шахте.

Рисунок 4. Производительность труда в угледобыче, 1949-2015 гг. дерегулирования, на 50 процентов (в реальном выражении) с 1980 по 2000 год. , за счет восточного угля.

Как видно из Рисунка 1, с середины 1970-х годов началось значительное расширение добычи западного угля. Важно помнить, что происходили и другие вещи, например, рост цен на нефть. Но влияние более низких железнодорожных тарифов можно увидеть на рынке того, что в настоящее время является крупнейшей угольной шахтой – шахтой Норт-Антелопа-Нью-Рошель. Шахта находится в Вайоминге, и в 2014 году на ней было добыто около 10 процентов всего угля в США, и он доставлялся по всей стране даже в такие отдаленные уголки, как Флорида.

Рост цен на дешевый западный уголь стал одним из наиболее значительных факторов снижения цен на восточный уголь и связанных с ним рабочих мест.

Природный газ?

Мы обсудили инновации в добыче угля, которые привели к значительному увеличению производительности труда при добыче угля, что позволило значительно расширить рынок угля США (хотя и с меньшим количеством сотрудников).

Еще одной областью технологических изменений с различными последствиями для угля является революция в добыче нефти и газа за последнее десятилетие или около того — гидроразрыв пласта (ГРП) в сочетании с точным горизонтальным бурением и эксплуатацией нетрадиционных месторождений газа.[6] Эти нововведения коренным образом изменили поставки и цены на природный газ в США 9.0007

В течение нескольких десятилетий до 2008 года цены на сырую нефть и природный газ в США очень сильно зависели друг от друга. Но в 2009 году произошло нечто необычное.

Цена на нефть начала восстанавливаться после Великой рецессии, а цена на газ продолжала падать. В апреле 2012 года нефть продавалась по 103 доллара за баррель, тогда как цена на газ составляла 11 долларов за баррель в энергетическом эквиваленте, а уголь поставлялся по средней цене 13 долларов за баррель в энергетическом эквиваленте. [7]

С тех пор цены колебались, но газ по-прежнему был в изобилии и был дешев. Это имело два последствия для угля. Во-первых, дешевый газ вытесняет уголь в существующих энергосистемах. Во-вторых, дешевый газ увеличивает стимулы для окончательного вывода из эксплуатации старых угольных электростанций 19-го века.40-х и 1950-х годов. На рис. 5 показано расширение использования природного газа в производстве электроэнергии параллельно с сокращением использования угля. На рисунке также показано расширение использования возобновляемых источников энергии, таких как ветер и солнечная энергия, также за счет угля.

Рисунок 5. Годовая доля общего объема электроэнергии в США, произведенная по источникам (1950 – 2016 гг.)

Источник: Управление энергетической информации

Выводы

Уголь сослужил стране хорошую службу. Это привело к резкому увеличению спроса на электроэнергию в 1950-х и 1960-х годов. Это было для нас, когда цены на нефть взлетели до небес в 1970-х годах.

Но ничто так не постоянно, как перемены. В 1970-х годах озабоченность по поводу загрязнения окружающей среды вышла на первый план, и уголь адаптировался — для многих это все еще была самая дешевая альтернатива. В 1980-х годах переход к дерегулированию железных дорог изменил конкурентный баланс на региональном уровне, поскольку западный уголь (с высокой производительностью труда) отобрал долю рынка у восточного угля (с более низкой производительностью труда).

В первом десятилетии нового тысячелетия повышение производительности — на этот раз в области природного газа — вызвало фундаментальный сдвиг, когда уголь перестал быть явно самым дешевым ископаемым топливом. В то же время солнечная и ветровая энергия значительно продвинулись в производстве электроэнергии, вновь создав конкурентную угрозу для угля. Повышение производительности по углю, газу и другим источникам энергии стало главной движущей силой перемен.

Это нарастание давления в конечном итоге привело к выводу из эксплуатации очень старых угольных электростанций, которые были построены до того, как родилось большинство американцев. По иронии судьбы, многие из этих выходов на пенсию, вероятно, произошли бы давно, если бы Закон о чистом воздухе не отдавал предпочтение старым угольным электростанциям.

В начале этого обзора мы задали два вопроса: Что случилось с угольной промышленностью? А что случилось с угольными рабочими местами? Угольная промышленность резко расширилась с 1950 до 2010 г. и несколько снизился за последние несколько лет по очень ясным и логичным причинам, изложенным здесь.

То, что случилось с угольными рабочими местами, еще проще. То же самое произошло на большей части территории страны: рост производительности привел к тому, что для производства той же продукции потребовалось меньше рабочих.

Дополнительная сила повредила угольной занятости — региональная конкуренция между Востоком и Западом. Трудоемкий Запад отобрал значительную долю рынка у трудоемкого Востока. В результате требуется гораздо меньше майнеров.

Некоторые меры были предложены для восстановления рабочих мест в угольной промышленности. Один из них заключается в снижении экологических норм как в отношении добычи угля, так и природного газа. Но подумайте об этом шаге — он, вероятно, ускорит падение добычи угля, поскольку природный газ все больше проникает на рынок.

Устранение регулирования может иметь много последствий. Ослабление регулирования железных дорог в 1970-х и 1980-х годах привело к сокращению рабочих мест в Восточной угледобывающей промышленности.

Из этого обсуждения ясно, что экологические нормы не убивают уголь. Прогресс виноват.

---

[1] Речь Дональда Дж. Трампа на Консервативной конференции политических действий, 24 февраля 2017 г. Закон о контроле за горными работами и мелиорации (SMCRA). Закон о пересмотре Конгресса уполномочивает Конгресс голосованием отменять правила, которым не исполнилось 6 месяцев. Президент Трамп подписал закон об отмене правила защиты ручьев 17 февраля 2017 года.

[3] Запад в основном состоит из месторождений угля из Нью-Мексико и Аризоны, на севере до Монтаны и на востоке до Техаса. Восток в основном состоит из месторождений угля на Среднем Западе и в Аппалачах, от Огайо и Пенсильвании до Алабамы.

[4] Добыча угля как в физическом, так и в стоимостном выражении увеличилась более чем вдвое с 1949 по 2011 год. По данным EIA, цена на уголь на шахте составляла 36,14 доллара за тонну в 1949 году и 32,56 доллара в 2011 году в постоянных ценах 2005 года с поправкой на инфляцию.

[5] Ричард Л. Ревес и Джек Линке, 9 лет0568 Борьба за воздух: электростанции и «война с углем»  (Oxford University Press, Нью-Йорк, 2016 г.).

[6] Недавний анализ местных последствий гидроразрыва пласта представлен Бартиком, Карри, Гринстоуном и Книттелем, «Местные экономические и социальные последствия гидроразрыва пласта», Рабочий документ w23060, Национальное бюро экономических исследований, Кембридж, Массачусетс ( 2017).

[7] Цена на нефть представляет собой спотовую цену на нефть марки West Texas Intermediate; газ, также по спотовой цене, — это Henry Hub; уголь – средняя цена угля, поставляемого электроэнергетике.

Просмотреть этот аналитическую записку

Как поживают работники, уволенные из традиционных секторов производства энергии, после потери работы? Свидетельство Coal Mining

по Wen-Hao Chen и René Morissette

11-626-X № 124

Дата выпуска: 22 сентября 2020 г.

инфографика Дополнительная информация PDF-версия

На этой странице
• С середины 1990-х до начала 2010-х годов количество увольнений в угольной промышленности было относительно низким
• Большинство уволенных шахтеров нашли работу в течение года после потери работы
• Наряду с другими уволенными работниками около половины шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, в краткосрочной перспективе испытали снижение доходов не менее чем на 30%
• Несмотря на то, что изменения в доходах в долгосрочной перспективе более благоприятны, у многих уволенных работников — шахтеров или других рабочих — заработок снижается через пять лет после потери работы
• Заключение
• Ссылки
• Примечания

В этой статье Economic Insights рассматривается, как рабочие, уволенные с угледобывающей промышленности в последние годы, жили после потери работы. В анализе используется Продольный рабочий файл Статистического управления Канады. Исследование показывает, что для многих шахтеров и работников других отраслей потеря работы приводит к существенному и устойчивому снижению доходов. Однако через три года или пять лет после увольнения значительная часть работников, уволенных из угледобывающей или других отраслей, зарабатывает больше, чем за год до потери работы. В совокупности эти данные не подтверждают мнение о том, что Все работников, уволенных из традиционных секторов производства энергии, испытывают значительное снижение доходов после потери работы. Они также не поддерживают точку зрения о том, что всех работников, уволенных из этих секторов, плавно переходят на новую работу после потери работы.

Усилия, направленные на то, чтобы помочь канадским фирмам и работникам перейти к низкоуглеродной экономике, поднимают следующий вопрос: как рабочие, уволенные из традиционных секторов производства энергии (например, нефтегазовых, угольных электростанций) или отраслей, которые обеспечивают ресурсы для эти отрасли (например, добыча угля) страдают после потери работы? Приводит ли потеря работы к тому, что большинство этих уволенных работников испытывают существенное снижение реальных доходов в краткосрочной и среднесрочной перспективе, или же большинство уволенных работников плавно переходят на новую работу после потери работы? Ответ на этот вопрос в настоящее время неизвестен, и он важен, поскольку он дает информацию для дискуссий о трудностях (или их отсутствии), с которыми сталкиваются работники, уволенные из этих секторов, чтобы приспособиться к потере работы.

Согласно одной точке зрения, можно надеяться, что работники, уволенные из традиционных секторов производства энергии, смогут плавно перейти в «зеленые» сектора, такие как производство солнечных батарей или производство по переработке отходов, и не пострадают от серьезных финансовых последствий в результате потери своих рабочих мест. рабочие места. Альтернативная точка зрения состоит в том, что некоторым работникам в традиционных отраслях производства энергии может не хватать навыков, необходимых для получения новой работы в динамичных секторах, и, следовательно, после увольнения они могут быть не в состоянии найти относительно хорошо оплачиваемую работу. Следовательно, вопрос о том, испытывают ли работники, уволенные из традиционных секторов производства энергии или производящих ресурсы для этих секторов, значительного снижения доходов в годы после потери работы, является эмпирическим вопросом.

Цель данной статьи — ответить на этот вопрос для конкретной группы работников: тех, кто в последние годы был уволен с угледобычи. Для этого в исследовании используется Продольный рабочий файл Статистического управления Канады (LWF), богатый административными данными, который охватывает практически всех сотрудников в Канаде. Исследование охватывает период с 1995 по 2015 год и фокусируется на 90 420 постоянных увольнениях и 90 421 увольнениях, которые фиксируют потери рабочих мест. ^{Примечание} 

С середины 1990-х до начала 2010-х годов количество увольнений в угольной промышленности было относительно низким9.0003

За все годы периода 1995–2015 гг., кроме 2014 и 2015 гг., уровень увольнений в угольной промышленности был ниже, чем в обрабатывающей или других горнодобывающих отраслях (рис. 1). Например, уровень увольнений в угольной промышленности в 2000 г. составил 2,3% по сравнению с 3,3% в обрабатывающей промышленности и 3,6% во всех отраслях, а также в других горнодобывающих отраслях. Резкий рост количества увольнений в угольной промышленности в 2015 году изменил эту тенденцию. К 2015 году уровень увольнений в угольной промышленности составил 6,7%, что как минимум на 2,5 процентных пункта выше, чем в обрабатывающей промышленности или других горнодобывающих отраслях. Резкий рост увольнений в угледобыче после 2013 г. совпал с существенным ростом увольнений в добыче нефти и газа, что, в свою очередь, было связано со снижением цен на нефть. ^{Примечание} 

Таблица данных для диаграммы 1 

Таблица данных для схемы 1
Сводка таблицы
В этой таблице показаны результаты таблицы данных для диаграммы 1 «Добыча угля», «Другая добыча», «Добыча нефти/газа» и «Производство», рассчитанные с использованием процентных единиц измерения (появляются в заголовках столбцов).

	Добыча угля	Прочая добыча полезных ископаемых	Добыча нефти/газа	Производство
	процентов
1995	1,1	3,4	2,4	4,5
1996	1,0	3. 1	2,0	4,2
1997	1,8	4,8	2,2	3,9
1998	3,0	4,6	2,3	3,9
1999	2,6	4,8	1,7	3,4
2000	2,3	3,6	1,2	3,3
2001	3,6	4,0	1,0	4,6
2002	2,5	3,8	1,1	3,8
2003	3,2	4. 1	0,9	3,9
2004	1,3	3.1	1,0	3,5
2005	2,0	3,0	0,7	3,5
2006	0,6	3.1	0,7	3,4
2007	1,5	2,9	0,9	3,7
2008	1,1	4,4	1,1	4,8
2009	1,3	3. 1	2.1	5,6
2010	0,9	3,2	1,1	3,5
2011	0,6	3,0	0,9	3,3
2012	0,7	3,2	1,2	3,2
2013	2,7	4. 1	2,2	3,1
2014	5,7	2,9	3.1	3.1
2015	6,7	4.1	6,0	3,5

Большинство уволенных шахтеров нашли работу в течение года после потери работы

Большинство шахтеров, уволенных за 19Период с 95 по 2015 год нашел оплачиваемую работу в течение года после потери работы. Доля уволенных работников с оплачиваемой работой в течение года после потери работы колебалась от 67% для работников, уволенных в 1995 г. , до 89% для уволенных в 2005 г. (Диаграмма 2). За период с 1995 по 2015 год в среднем 75% рабочих, уволенных с угледобычи, получали оплачиваемую работу в течение года после потери работы. Соответствующие средние значения составляют около 72% в совокупности и по обрабатывающей промышленности и около 75% по нефтегазодобыче и другим горнодобывающим отраслям.

Из всех шахтеров, уволенных в 1995-2000 и 2010-2015 гг. и вновь принятых на работу в течение года после потери работы, около одной пятой в течение года после потери работы нашла оплачиваемую работу в горнодобывающей промышленности, разработке карьеров, добыче нефти и газа (табл. 1). Еще 20 процентов нашли оплачиваемую работу в высококвалифицированной сфере услуг. ^{Примечание}  Отрасли занятости на новой работе были довольно схожими — по крайней мере, при рассмотрении широких отраслевых групп — для рабочих, уволенных из угледобычи, и для их коллег, уволенных из других горнодобывающих отраслей. По сравнению с этими двумя группами работников работники, уволенные с нефтегазодобычи, с большей вероятностью были вновь трудоустроены в горнодобывающую промышленность, разработку карьеров, добычу нефти и газа или в высококвалифицированные услуги в течение года после потери работы, а в 2010-2015 гг. возможно повторное трудоустройство в строительстве. Как и ожидалось, работники, уволенные из производственных предприятий, с большей вероятностью, чем те, кто был уволен из угледобывающей, других горнодобывающих отраслей или горнодобывающей промышленности, добычи нефти и газа, были вновь заняты в обрабатывающей промышленности.

Таблица данных для диаграммы 2 

Таблица данных для диаграммы 2
Сводка таблицы
В этой таблице показаны результаты таблицы данных для диаграммы 2 «Добыча угля», «Другая добыча», «Добыча нефти/газа» и «Производство», рассчитанные с использованием процентных единиц измерения (появляются в заголовках столбцов).

	Добыча угля	Прочая добыча полезных ископаемых	Добыча нефти/газа	Производство
	процентов
1995	66,8	72,3	67,5	65,8
1996	73,4	75,0	76,3	71,2
1997	72,3	74,6	80,4	73,0
1998	72,0	77,2	76,6	74,2
1999	72,8	78,6	74,8	75,3
2000	73,3	75,2	74,5	74,3
2001	69,8	65,1	72,8	73,1
2002	75,0	76,7	71,5	72,7
2003	74,1	78,2	75,2	72,6
2004	78,0	75,2	70,3	72,6
2005	88,6	75,6	73,3	72,4
2006	81,1	77,0	78,0	72,9
2007	71,9	76,2	75,6	72,5
2008	68,8	71,2	71,1	65,1
2009	69,0	75,9	76,1	66,3
2010	72. 0	75,2	74,0	69,4
2011	74,7	73,1	77,4	70,4
2012	76,1	76,6	75,3	70,9
2013	81.1	72,4	78,6	71,9
2014	79,4	77,6	74,0	71,3
2015	76,3	75,6	60,0	70,8



Таблица 1
Отрасль новых рабочих мест в течение года после потери работы — уволенные работники в возрасте от 20 до 64 лет, получившие оплачиваемую работу в течение года после потери работы, Канада, отдельные отрасли, 19 лет. 95-2000 и 2010-2015
Сводка таблицы
В этой таблице показаны результаты отрасли новых рабочих мест в год после потери работы – уволенных работников в возрасте от 20 до 64 лет, которые получили оплачиваемую работу в течение года после потери работы. Информация сгруппирована по отраслям новой работы (отображается в заголовках строк), горнодобывающей промышленности, добыче нефти и газа, строительству, производству, высококвалифицированным услугам, низкоквалифицированным услугам, PEHS, другим отраслям и в целом, рассчитанным с использованием процентных единиц измерения ( отображаются в виде заголовков столбцов).

Отрасль новой работы	Горнодобывающая промышленность, добыча нефти и газа	Строительство	Производство	Высококвалифицированные услуги	Услуги низкой квалификации	PEHS Таблица 1 Примечание 1	Прочие отрасли	Комбинезон
	процентов
Рабочие, уволенные с угледобычи
1995-2000	18,4	13,1	14,3	21,5	8,8	11,3	12,7	100,0
2010-2015	22,2	16,8	11,8	20,3	8,0	10,7	10,3	100,0
Изменить	3,8	3,7	-2,5	-1,3	-0,8	-0,5	-2,5	Примечание . ..: не применимо
Рабочие, уволенные с других горнодобывающих предприятий
1995-2000	19,1	18,6	14,4	19,1	7,0	8,7	13,2	100,0
2010-2015	18,2	20.1	11,2	20,3	8,7	9,6	11,8	100,0
Изменить	-0,9	1,6	-3,2	1,2	1,8	0,9	-1,4	Примечание . ..: не применимо
Рабочие, уволенные с нефтегазодобычи
1995-2000	28,1	12,1	9,4	26,1	7,3	6,9	10,1	100,0
2010-2015	27,8	9,9	6,3	28,6	7. 1	10,3	9,9	100,0
Смена	-0,3	-2,2	-3,0	2,5	-0,2	3,4	-0,2	Примечание …: не применимо
Рабочие, уволенные с производства
1995-2000	1,4	10,5	37,3	18,5	11,4	5,8	15,2	100,0
2010-2015	1,5	13,4	28,4	22,5	12,5	6,8	14,9	100,0
Смена	0,2	2,9	-8,8	4,0	1,1	0,9	-0,3	Примечание . ..: не применимо
Рабочие, уволенные из высококвалифицированных служб
1995-2000	1,6	9,8	12,7	40,3	12,3	9,9	13,4	100,0
2010-2015	1,7	10,5	8,8	44,1	12,9	9,9	12,0	100,0
Изменить	0,1	0,7	-3,9	3,8	0,7	0,0	-1,5	Примечание . ..: не применимо
Рабочие, уволенные из низкоквалифицированных услуг
1995-2000	0,6	4,3	9,7	17,0	45,1	9,0	14,3	100,0
2010-2015	0,7	5,2	5,9	17,6	47,5	10,0	13,2	100,0
Изменить	0,1	0,9	-3,8	0,5	2,4	1,0	-1,1	Примечание . ..: не применимо

Наряду с другими уволенными работниками около половины шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, в краткосрочной перспективе испытали снижение доходов не менее чем на 30%

Ключевой вопрос, касающийся смещения рабочих мест, заключается в том, испытывают ли перемещенные работники существенные и постоянные потери доходов (Jacobson, Lalonde, and Sullivan, 1993; Morissette, Zhang and Frenette, 2007; Morissette, Qiu and Chan, 2013; Morissette and Qiu, 2020). Если заработки падают вскоре после потери работы, быстро ли они восстанавливаются или требуется несколько лет, прежде чем работники получат свою заработную плату до увольнения? Ответы на эти вопросы имеют решающее значение, чтобы получить представление о величине затрат на адаптацию, с которыми сталкиваются уволенные работники.

В Таблице 2 исследуется этот вопрос и показаны процентные изменения реальной годовой заработной платы и окладов уволенных угледобывающих рабочих. Процентные изменения реальной годовой заработной платы показаны от года, предшествующего потере работы, до: а) года, следующего за годом потери работы; б) через три года после потери работы; в) через пять лет после потери работы. Поскольку потеря работы может привести к длительному периоду отсутствия на работе, уволенные работники, которые не имеют дохода от занятости после потери работы, включаются в анализ, если они подали налоговую декларацию в годы после увольнения. Чтобы исключить опасения по поводу досрочного выхода на пенсию через пять лет после потери работы, выборка ограничена работниками в возрасте от 25 до 49 лет.на момент потери работы (и, следовательно, в возрасте от 30 до 54 лет через пять лет после потери работы). ^{Примечание} 

Таблица 2 показывает, что средний процент снижения годовой заработной платы работников, уволенных с угледобывающих предприятий с 2004 по 2011 год, составил 32% по сравнению с годом, предшествующим потере работы, к году, следующему за ней. Соответствующее сокращение числа рабочих, уволенных из других отраслей, было аналогичным на 33%. Эти цифры означают, что примерно у половины рабочих, уволенных из угледобывающей и других отраслей промышленности в период с 2004 по 2011 год, их годовая заработная плата и оклады снизились на 9%.0420 не менее 30% в краткосрочной перспективе.

Поскольку заработная плата шахтеров выше средней ^{Примечание} , их медианная годовая заработная плата и оклады за этот период снизились на большую сумму . Как показано в Таблице 3, среднее снижение годовой заработной платы шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, составило примерно 14 800 долларов США (в долларах 2016 года) в краткосрочной перспективе, что более чем в два раза превышает среднее снижение (около 6 100 долларов США) у других шахтеров. -от рабочих. ^{Примечание} 



Таблица 2
Процентное изменение реальной годовой заработной платы (в долларах 2016 г. ) после потери работы, увольнения работников в возрасте от 25 до 49 лет в год t
Сводка таблицы
В этой таблице показаны результаты процентного изменения реальной годовой заработной платы и окладов (в долларах 2016 года) после потери работы. Информация сгруппирована по процентилю распределения изменения доходов (отображается в заголовках строк), от года t-1 до года t+1, от года t-1 до года t+3, от года t-1 до года t+5, 25-го числа, 50-е и 75-е, рассчитанные с использованием процентных единиц измерения (появляются в заголовках столбцов).

Процентиль дохода изменение распределение	Год t -1 до года t +1			Год t -1 до t +3			Год t -1 до года t +5
	25 -й	50 -й	75 -й	25 -й	50 -й	75 -й	25 -й	50 -й	75 -й
	процентов
Уволенные с угледобычи
с 1995 по 2003 год	-96,4	-58,7	-12,0	-67,9	-21,9	25,2	-60,9	-7,7	43,6
с 2004 по 2011 год	-80,5	-32,4	7,2	-48,8	1,6	53,5	-49,3	11,1	73,1
Уволенные из всех других отраслей
с 1995 по 2003 год	-92,2	-31,0	28,4	-65,5	1,3	82,8	-61,8	11,7	109,9
с 2004 по 2011 год	-92,7	-32,8	24,4	-67,2	-2,2	72,7	-67,1	4,5	91,0



Таблица 3
Изменение реальной годовой заработной платы (в долларах 2016 г. ) после потери работы, работников в возрасте от 25 до 49 лет, уволенных в год t
Сводка таблицы
В этой таблице показаны результаты изменения реальной годовой заработной платы и окладов (в долларах 2016 года) после потери работы. Информация сгруппирована по процентилю распределения изменения доходов (отображается в заголовках строк), от года t-1 до года t+1, от года t-1 до года t+3, от года t-1 до года t+5, 25-го числа, 50-е и 75-е места, рассчитанные с использованием долларовых единиц измерения 2016 г. (появляются в заголовках столбцов).

Процентиль дохода изменение распределение	Год t -1 до года t +1			Год t -1 до t +3			Год t -1 до года t +5
	25 -й	50 -й	75 -й	25 -й	50 -й	75 -й	25 -й	50 -й	75 -й
	2016 долларов
Уволенные с угледобычи
с 1995 по 2003 год	-56 828	-27 973	-4431	-37 053	-10 863	11 322	-32 573	-3936	20 910
с 2004 по 2011 год	-39 218	-14 769	4 108	-24 657	1 018	23 222	-19 373	6 152	30 869
Уволенные из других отраслей
с 1995 по 2003 год	-18 002	-4 931	4 773	-11 752	282	14 187	-10 531	2 608	18 956
с 2004 по 2011 год	-20 867	-6 105	4 940	-13 852	-370	15 048	-13 073	1 176	19 020

Таблицы 2 и 3 также показывают разнообразие изменений в доходах уволенных работников. Из всех рабочих, уволенных с угледобычи с 2004 по 2011 год, заработок четверти сократился как минимум на 39 долларов.200 в краткосрочной перспективе. Соответствующая сумма для работников, уволенных из других отраслей, составляет примерно 20 900 долларов.

Напротив, у одного уволенного шахтера из четырех заработок увеличился не менее чем на 4100 долларов по сравнению с годом, предшествующим потере работы, до года, следующего за ней. Точно так же у четверти работников, уволенных из других отраслей, в краткосрочной перспективе заработок увеличился как минимум на 4900 долларов. Следовательно, у большинства, но не у всех уволенных работников в краткосрочной перспективе заработок снижается.

Хотя изменения в доходах в долгосрочной перспективе более благоприятны, многие уволенные работники — шахтеры или другие рабочие — испытывают снижение доходов через пять лет после потери работы

По мере увеличения времени после потери работы у уволенных работников появляется больше возможностей для поиска альтернативной работы. По этой причине можно ожидать, что изменения их доходов будут более благоприятными в среднесрочной перспективе, чем в краткосрочной.

Таблицы 2 и 3 подтверждают, что это так. Таблица 3 показывает, что через три года после потери работы медианное изменение заработка шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, составило около 1000 долларов США и было слегка положительным. Соответствующее медианное изменение доходов их коллег, уволенных из других отраслей, составило примерно -400 долларов.

Тем не менее, у четверти шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, годовая заработная плата упала как минимум на 24 700 долларов через три года после потери работы. Поскольку пособия по страхованию занятости, как правило, покрывают уволенных рабочих только на один год, этот вывод означает, что для значительной группы уволенных шахтеров существенное снижение доходов сохраняется даже после исчерпания пособий по программе EI.

Сохранение снижения доходов некоторых уволенных работников наблюдается даже через пять лет после потери работы. Из всех шахтеров, уволенных с 2004 по 2011 год, у четверти годовая заработная плата упала как минимум на 19 долларов.,400 через пять лет после потери работы. ^{Примечание} Аналогичным образом, у четверти всех работников, уволенных из других отраслей с 2004 по 2011 год, годовая заработная плата за этот период снизилась не менее чем на 13 100 долларов США. На другом конце спектра у четверти всех уволенных работников, уволенных из угледобывающей или других отраслей, годовая заработная плата увеличилась не менее чем на 19 000 долларов США по сравнению с годом, предшествующим потере работы, до пятого года после потери работы.

В совокупности цифры, приведенные в таблицах 2 и 3, подчеркивают тот факт, что финансовые последствия потери работы неодинаковы для всех уволенных работников. Это верно, если рассматривать рабочих, уволенных с 2004 по 2011 год, или уволенных с 19 по 2011 год.с 95 по 2003 год. Независимо от того, теряют ли они работу в угледобывающей или других отраслях, не у всех уволенных работников снижается заработок. Однако даже через пять лет после потери работы значительная часть уволенных работников получает значительно более низкие заработки, чем до потери работы (Morissette and Qiu, 2020).

Следует подчеркнуть, что цифры, приведенные в таблицах 2 и 3, отражают только 90 420 наблюдаемых 90 421 случаев снижения заработной платы уволенных работников: они не включают рост заработной платы, который наблюдался бы у перемещенных работников в отсутствие потери работы. Таким образом, заработок снижение , показанное в таблицах 2 и 3, представляет собой нижнюю границу для доходов потерь (т. е. снижение доходов плюс упущенный рост доходов) рабочих, уволенных из угледобывающей промышленности или других отраслей.

Заключение

Усилия по переходу к низкоуглеродной экономике вызвали опасения, что работники, уволенные из традиционных секторов производства энергии, могут столкнуться со значительным снижением доходов после потери работы. Более оптимистичный взгляд состоит в том, что работники, уволенные из этих секторов, могли бы плавно перейти в «зеленые» сектора, такие как производство солнечных панелей или переработка отходов, и не понести серьезных финансовых последствий в результате потери работы.

Чтобы пролить свет на этот вопрос, в этом исследовании задокументированы траектории занятости и доходов шахтеров, которые были уволены в конце 1990-х и 2000-х годах. Результаты показывают, что для многих шахтеров и других рабочих потеря работы приводит к существенному и устойчивому снижению доходов.

При этом цифры ясно показывают, что финансовые последствия потери работы неодинаковы для всех уволенных работников. Независимо от того, теряют ли они работу в угледобывающей или других отраслях, не у всех уволенных работников снижается заработок. Через три года после потери работы или через пять лет после потери работы значительная часть уволенных работников зарабатывает больше, чем за год до потери работы.

Необходимо отметить несколько ограничений. Во-первых, исследование дает количественную оценку снижения и увеличения доходов, наблюдаемых после перемещения, но не включает в расчеты упущенный рост доходов из-за потери работы. Во-вторых, вопрос о том, какие группы работников испытывают значительное снижение или рост доходов, не исследуется и оставлен для дальнейшего изучения.

Несмотря на эти ограничения, исследование рисует детальную картину результатов увольнения работников угледобывающей промышленности после увольнения. Эта нюансированная картина не поддерживает мнение о том, что Все работников, уволенных из традиционных секторов производства энергии, испытывают значительное снижение доходов после потери работы. Он также не поддерживает мнение о том, что всех работников, уволенных из этих секторов, плавно переходят на новую работу после потери работы.

Ссылки

Якобсон, Л. С., Р. Дж. Лалонд и Д. Г. Салливан. 1993. «Потери доходов перемещенных рабочих», American Economic Review 83: 685–709.

Мориссетт Р., С. Чжан и М. Френетт. 2007 г. «Потери в доходах перемещенных работников: Канадские данные из большой административной базы данных о закрытии фирм и массовых увольнениях» », Статистическое управление Канады, каталог №.  11F0019M, Серия научных статей отдела аналитических исследований. №  291.

Мориссетт Р., Х. Цю и П.К.В. Чан. 2013. «Риск и стоимость потери работы в Канаде, 1978–2008 гг.». Canadian Journal of Economics 46 (4): 1480–1509.

Мориссетт, Р. и Х. Цю. 2020. Турбулентность или устойчивый курс? Постоянные увольнения в Канаде, 1978–2016 гг. Исследование IRPP 76. Монреаль: Институт исследований государственной политики.



ISSN: 1927-503X

Благодарственное письмо

Канада обязана успехом своей статистической системы многолетнему партнерству между Статистическим управлением Канады, гражданами Канады, ее предприятиями, правительствами и другими учреждениями. Точная и своевременная статистическая информация не может быть получена без их постоянного сотрудничества и доброй воли.

Стандарты обслуживания населения

Статистическое управление Канады стремится обслуживать своих клиентов быстро, надежно и вежливо. С этой целью в Агентстве разработаны стандарты обслуживания, которым следуют его сотрудники при обслуживании клиентов.